Солнце в корзинке | страница 22
И лишь звезды украсили темный купол небесный, убежала подушка и во мраке исчезла: через двери во двор, в переулок пустынный, дальше — спящею рощей и притихшей долиной прямо в лес, где во тьме все таинственно тонет, где ее человек ни за что не догонит.
— Здесь, — сказала подушка, — обрету я свободу! Чистый воздух люблю, обожаю природу. В зеленеющих рощах голосистые птицы станут песни мне петь, буду жить, как царица!
Так брела она лесом, погрузившись в мечты, и совсем незаметно угодила в кусты. Все бы, может быть, кончилось благополучно, но шиповник пронзил ее острой колючкой.
— Ох, — сказала подушка и скорей наутек, но остался на ветке шиповника клок.
Застонала бедняжка:
— Ах, боже мой, ух!
Полетели из бедной и перья, и пух.
— Ах, как жаль, не пришлось на свободе пожить! Ведь меня в лесу некому даже зашить.
Тут и сказке конец, но не ставлю я точки. Говорят, этот пух лег на травы, листочки. Воробьи прилетали за ним две недели, чтоб устроить в гнезде пуховые постели. А материю белую осторожно и тихо унесла к себе в норку рано утром зайчиха. Из нее получились три чудесных пеленки, чтоб укутывать в дождик и в холод зайчонка.
ЗАЯЦ-МУЗЫКАНТ
В лесу жил заяц. Стал играть он на кларнете. Лес замер в страхе: что стряслось на белом свете? Вой, вопли — как сирена на пожаре!
— Нет, — заяц объявил, — играть я буду на гитаре!
Что за гитара! Заяц был в восторге, и сразу начал с жаром струны дергать. Нет, гитаристом стать, пожалуй, трудно.
— Я буду, — молвил музыкант, — играть на бубне.
Стал заяц в бубен бить что было силы. От страха все зверье в лесу заголосило.
— Молчите! — заяц закричал. — Ну кто там стонет? Не бойтесь, буду я играть на саксофоне.
И снова вопли, скрежет. Что случилось?
— Саксофониста из меня не получилось, — вздохнул косой. — И все же я не огорчен. Моя давнишняя мечта — аккордеон!
Так все и шло б до настоящего момента, но не осталось больше в мире инструментов.
ИСКРА
Из жаркой печки искра вылетела смело, внимательно квартиру оглядела:
— Как скучно тут, нет ни сестры, ни брата!..
И вдруг увидела, лежит на кресле вата.
— Послушай, — искра говорит, — я так несчастна! Утешь меня, иначе я погасну. Открой свои объятья мне с любовью, и навсегда друзьями станем мы с тобою.
— Друзьями станем? — рассердилась вата. — Давно известен мне характер твой проклятый. От этой дружбы я сгорю, не так ли? Уйди, а то я позову на помощь каплю!
Что делать, стало искре очень грустно. Но что это лежит на стуле, блузка? Чудесно! Искра к ней:
