— Иван Фёдорович! Подтоварник кончился. Доски опять же нету!
— Как нет? Не привезли, что ли?
— Да где ж привезли?
— Мастеру говорил?
— Он в конторе.
— Тьфу, чёрт возьми! — ругается Федорыч и выбирается на свет.
— Ну и чего ты бегаешь? — набрасывается он на бригадира.
— Как же?
— Нет лесу — и сидеть, значит, надо? Станови на уборку людей.
— Опять уборка? Что же это?
— А кто за тебя убирать будет?
— Не знаешь? По правому крылу кто перегородки ставил? И кто за собой мусор не убрал?
Бригадир молчит.
— Вот давай трёх человек — насос погрузить, а остальных на уборку.
— Опять?…
— Не опять! Гадить все мастера! Работнички! Где я досок возьму?! Кто разбирал леса на фасаде?… Всё подчистить, и ни соринки чтоб не было.
Федорыч круто поворачивается и спешит в прорабскую. Хватает там трубку телефона и звонит Гуркину.
Андреев подходит к будке, слышит, как Федорыч скандалит. Бригадир потопчется, махнёт рукой и уйдёт.
Из всего этого получается: полный час бригада уже простояла, теперь пойдёт на уборку. Если учесть, что подобных случаев выпадает в месяц порядочное число, то легко догадаться, как велика сумма «мёртвых часов». А заплатить людям нужно.
Для Федорыча острый нож к горлу «лишние рты». «Лишними ртами» он называл беременных женщин, которые, согласно закону, на некоторый срок беременности переводятся на лёгкий труд. Они подметают, протирают стёкла. Зимой следят за печками в бытовках. На любом объекте такие работницы есть всегда. Чаще всего они сидят гденибудь в укромном уголочке, где их никто не видит, и шушукаются, обсуждают свои дела. У Федорыча же душа разрывалась, если он видел, что кто-нибудь медленно поворачивается на работе. Но тут ничего не поделаешь, и Федорыч просто избегал встреч с ними. Если же столкнётся носом к носу или наскочит на компанию обсуждающих неизвестно что, некоторое время постоит молча и вдруг скажет:
— Ну что же так, а? Ах, девки, девки! — И пойдёт прочь.
И вот случилось следующее: в прорабскую входят пять беременных женщин и молча рассаживаются на лавке. Одна, постарше, подаёт Федорычу записку. Все пришедшие никогда у Федорыча не работали. Их прислали от другого прораба, у которого с деньгами худо.
Федорыч и не смотрит на записку. Он хватается за голову, накланяется к столу и поочерёдно осматривает лица пришедших.
— Это что такое? — наконец стонет он. — Вы с какого неба свалились? Я спрашиваю: зачем вы пришли?
— Иван Фёдорович, — говорит подавшая записку, — главный инженер нас прислал к вам, а мы ни при чём…
