— Нет. Я против них ничего не имею, — сказал Дьюкейн. — Извините, что беспокою вас, но я ищу мистера Мак-Грата.
— Вы из полиции?
Вопрос насторожил Дьюкейна.
— Нет, разве мистер Мак-Грат ждет полицию?
— Я не знаю, чего он ждет. Я жду полицию. Я жду, что атомная бомба упадет. У вас такой вид — как у охотника.
— Нет, я не из полиции, — сказал Дьюкейн. Но почти то же самое, подумал он с легким стыдом.
— Мак-Грата сейчас нет. Но он скоро вернется. Можете подождать, если хотите.
Дьюкейн заметил, что его нервность сейчас полностью исчезла, сменившись спокойной заинтересованностью. Он почувствовал непринужденность. Он вполне мог поверить, что у него охотничий вид, и спокойно к этому отнесся. Он начал осматриваться, и начал с женщины, которая стояла напротив.
Высокая белая женщина в тюрбане, конечно, не была индианкой. Цвет ее лица был довольно темным, и почти черные локоны выбивались из-под полотенца, но ее глаза были яркими, темно-голубыми, густого темного цвета Северного моря в солнечный день. Дьюкейн подумал, что в ней, должно быть, кельтская кровь. Она стояла перед ним, глядя на него со спокойным достоинством, с опущенными руками, взгляд спокойный и слегка туманный — как жрица на вершине огромной лестницы, будто разглядывала далекую процессию, движущуюся к ее алтарю.
Вздрогнув от этого внезапного видения, Дьюкейн опустил глаза. Он не очень-то вежливо разглядывал ее, и до него вдруг дошло — слишком долго.
— Не говорите, кто вы, я угадаю.
— Я из… — начал было Дьюкейн.
— О, не беспокойтесь. Если вам интересно знать, кто я такая, я — Джуди Мак-Грат. Миссис Мак-Грат, но, конечно, не старая миссис Мак-Грат, она умерла десять лет назад, старая сука. Я — жена Мак-Грата, да поможет мне Бог. Вряд ли вы приняли меня за его мать, верно, хоть я уже и не та, какой была, когда победила на конкурсе красоты в Райле. Я там победила, знаете ли, что вы так смотрите? Я вам покажу фотографию. Вы женаты?
— Нет.
— Я так и подумала, что вы — холостяк, у них такой свежий непотрепанный вид. Гей?
— Нет.
— Так вы мне и скажете! Это обычно их матери, старые суки, рассказывают. Почему бы вам не присесть? Денег за это не берут. Выпейте розового вина, оно ужасное, но, по крайней мере, все же алкоголь.
Дьюкейн сел на софу, покрытую покрывалом с цветами, подоткнутым под сиденье. В комнате царил беспорядок. Было душно, и пахло косметикой. Дверь была открыта во вторую комнату, там было темно. Кроме софы, мебель состояла из низких карликовых стульев, обитых пластиком, и современных налакированных до ужаса кофейных столиков, расставленных вокруг телевизора в углу. Столы были покрыты слегка запылившимися салфетками, на них были расставлены маленькие вазы, замысловатые пепельницы, фарфоровые фигурки животных. На одном из стульев лежала очень дорогая на вид фотокамера. Белая нижняя юбка в оборочках лежала на покрытом линолеумом полу, у входа в темную комнату. Комната напоминала магазин или приемную, веяло временным, легкой тоской — атмосфера скуки, скуки, которую, наверно, испытывала сама миссис Мак-Грат.
