— Скажите это сами себе, — сказал Дьюкейн, — все в ваших руках.
Мэри подумала: да, я выйду за Вилли и увезу его отсюда. Эта мысль озарила ее таким счастьем, что она легко и как бы не по своей воле встала, как будто бы два ангела подхватили ее под локти и приподняли над землей.
— Я попытаюсь, — сказала она, — попытаюсь.
— Я слышал, ты несносно вел себя за обедом.
— Кто вам сказал?
— Близнецы.
— Ну и что?
— Ничего. Давай взглянем на твою латинскую прозу.
— О, Вилли, я так несчастен, простите.
— Барбара?
— Да.
— А она?
— Я только раздражаю ее.
— Не могу тебя утешить, Пирс. Ты будешь страдать. Но постарайся загнать страдание внутрь. А потом раздави его в своем сердце, как это сделал Одиссей.
— Правда, что первая любовь — самая трудная?
— Нет.
— О, Господи, Вилли. Мне кажется, я должен уехать отсюда. Если бы она хотя бы бросила играть на этой проклятой флейте! Это меня почти что убивает.
— Да, могу представить, флейта — ужасна.
— Вы не возражаете, если я похожу по комнате. Вы не можете представить себе, каково это — когда каждую секунду ты сознаешь, что тебе ужасно больно.
— Могу немного.
— Кто была вашей первой любовью, Вилли?
— Девочка, девочка, девочка…
— Какая она была?
— Это было очень давно.
— Наверно, хорошо быть в таком возрасте, когда уже не влюбляешься.
— Как Кефал в первой книге «Республики».
— Да. Я раньше не понимал этого. Я завидую вам. Как вы думаете, она может перемениться?
— И не надейся.
— Что же поможет?
— Только искусство. Или еще большая любовь.
— Я бы умер от еще большей любви.
— Умри в жизнь, Пирс.
— Нет, просто умер бы. Ах, черт, я разбил одно из яиц, что вам подарили близнецы. Я пойду умоюсь.
Почему это маленькое расколотое яйцо, которое он смывал с кончиков пальцев, обломки пятнисто-голубой скорлупы и ярко-желтое содержимое так остро заставили его снова думать о Барбаре?
«Мое имя — смерть в жизни и жизнь в смерти». Безоглядная любовь должна быть силой жизни, вносящей в мир строй и красоту. Но эта же любовь может быть такой сильной и в то же время такой беспомощной, что разбивает сердце. Любовь не направлена к жизни, она нацелена на смерть, на ревущие морские пещеры уничтожения. Или она приводит к такой безделке — к маленькому разбитому яйцу, остатки которого уносятся водой из-под крана. Точно так же в один прекрасный день Бог может раздавить Вселенную и смыть ее бесплодные, беспомощные любови потоком безразличной силы.
— Извините, Вилли. Давайте взглянем на мою прозу.
— Я решил иначе. Прозу посмотрим завтра. Сегодня мы почитаем любовные стихи. Ты будешь читать вслух, и мы вместе поплачем. Вот:
