— Конечно, — ответил Ральф. — Самое ценное в моей находке, пожалуй, то, что Лангсмен сможет, кажется, назвать вам и имя той натурщицы, которая изображена на его картине.
— А он разве сейчас здесь, в городе? — нетерпеливо спросил я.
— К сожалению, он проживает в Поусон. Но у нас в актах должен быть его адрес. Ведь мы покупали у него для музея немало картин в течение ряда лет.
— Покажите нам, пожалуйста, его картину, которая, как вы сказали, находится в подвале музея, — попросил я.
Ральф охотно кивнул головой. Мы спустились по лестнице вниз, а потом пошли по длинному, без окон, коридору. Молодой человек пропустил нас в помещение мастерской музея в подвале. Она тоже не имела окон, но зато была ярко освещена большим количеством ламп дневного света.
На одном из столов и находилась интересовавшая меня картина: портрет молодой и красивой женщины-блондинки. На этом портрете натурщица казалась уже значительно старше, чем на картине Бемейеров. В уголках ее рта замерло выражение какой-то боли. У нее был здесь уже крупный, несколько обвисший бюст, а от всего тела не исходила такая бьющая наружу уверенность в себе, как в более ранние года, на портрете картины Бемейеров.
— Когда нарисован этот портрет? — с любопытством спросила Бетти Посидан.
— Больше двадцати лет назад, — ответил Ральф. — Меня тоже это заинтересовало, поэтому я проверил дату по каталогу. Между прочим, Лангсмен назвал эту картину весьма интересно: «Пенелопа»!
— Пожалуй, она и вправду здесь достаточно стара… — задумчиво проговорила Бетти Посидан. — На этой картине она совсем не выглядит так же молодо, как на первой…
— А почему эта картина Лангсмена находится здесь на столе, а не экспонируется вместе с другими? — спросил я у Ральфа. — Ведь не здесь же ее постоянное местонахождение!
— Нет, конечно, — уверенно подтвердил молодой человек. — Видимо, кто-то из работников музей перенес ее сюда…
— Именно сегодня, и так рано? — постарался я получить более точный ответ.
— Сомневаюсь, сегодня ли… — покачал головой Ральф. — До меня здесь еще не было сегодня никого. Я сам отпер здесь двери рано утром.
— А кто спускался сюда вниз вчера? — допытывался я.
— Немало людей… Не менее полдюжины. Ведь именно сейчас мы готовимся к выставке.
— А картина тоже должна демонстрироваться на выставке? — продолжал расспрашивать я, чувствуя важность всех этих деталей.
— Нет, на выставке будет экспозиция пейзажей Южной Калифорнии, — пояснил Ральф.
— Скажите, а Фред Джонсон тоже спускался вчера сюда в подвал?
