Я, как всегда, приготовился коротко записать необходимые данные. Достав блокнот и ручку, я спросил:
— Когда украли картину?
— Вчера, — хмуро ответил Бемейер.
— Вернее, вчера я заметила ее отсутствие на стене, — вмешалась Рут Бемейер. — Необходимо, пожалуй, вам объяснить, что я не вхожу ежедневно в эту комнату…
— Картина застрахована?
— Нет, на нее не было отдельного полиса, — ответил теперь уже муж. — Но все в этом доме, наверное, застраховано.
— Сколько примерно могла стоить пропавшая картина?
— Пожалуй, тысячи две…
— Нет, значительно больше! — уверенно поправила она мужа. — В пять-шесть раз дороже названной суммы. Цены на картины Хантри теперь сильно возросли.
— Я не знал, что ты следишь за ценами… — отозвался Бемейер недовольным тоном, подозрительно посмотрев на жену. — Говоришь, картина стоит десять-двенадцать тысяч? Разве ты столько заплатила за нее?
— Я не скажу тебе, за какую цену я приобрела эту картину, так как купила ее за собственные деньги! — несколько сурово ответила она.
— Я думал, что у тебя уже прошло помешательство на Хантри…
Ее лицо окаменело: лишь через минуту она решительно проговорила:
— Я уже более тридцати лет не видела Хантри… Он ничего общего не имеет с покупкой картины!
— Так, по крайней мере, утверждаешь ты… — с ехидцей отозвался Бемейер.
Рут тоже бросила мужу в ответ какое-то острое замечание, словно желая одержать над ним победу более значительную, чем в игре в теннис. Она подчеркнуто добавила:
— Ты завидуешь уже мертвому мужчине…
Ее супруг саркастически рассмеялся:
— Ты говоришь сплошную чушь по двум причинам… Во-первых, ты хорошо понимаешь, что я не завистлив по натуре, а, во-вторых, я не слишком-то верю в его смерть.
Оба они продолжали зло препираться таким образом, словно забыв о моем присутствии. Похоже, что продолжалась их давняя перепалка, где каждый из них не боялся довести спор до прямого столкновения. Было ясно, что грубый и надменный Джек Бемейер сполна проявлял все эти качества по отношению к своей жене. Мне уже стала надоедать пассивная роль невольного слушателя. Я решительно вмешался, сказав:
— Кто же такой Рихард Хантри, о котором вы несколько раз упомянули?
Женщина вздрогнула, потом посмотрела на меня с оттенком изумления:
— Неужели вы никогда не слышали о Хантри?
— О нем никогда не слышало большинство жителей земного шара! — сердито заявил Джек Бемейер.
— Это ложь! — запальчиво ответила Рут. — Он был широко известен уже в год своего исчезновения, хотя тогда ему не исполнилось еще и тридцати лет.
