— Эй, мистер!
— Что такое? — Макреди замедлил шаг и обернулся. Мальчик следовал за ним на расстоянии метра.
— Вот там… куда вы идете, это тюрьма.
— Да, я догадался об этом, — признался Макреди, глядя на табличку с надписью.
Он поднялся по ступенькам, толкнул дверь и вошел внутрь.
Тюрьма представляла собой низкое строение в виде прямоугольника с квадратной пристройкой спереди. Все окна были накрепко закупорены: можно было только вообразить, что находишься внутри огромной печи, пышущей не только жаром, но и пылью, потом, чернилами, виски и дезинфекцией.
Макреди намеренно не закрыл за собой входную дверь.
На стенах были развешаны портреты разыскиваемых преступников. Видимо, они находились здесь давно, потому что успели пожелтеть и были обсижены мухами. «Это покойный Дигюерро, должно быть, сделал эти фотографии, — античные карточки», — подумал Макреди.
Центр комнаты занимал письменный стол, покрытый запылившимися бумагами. Позади него стояло кресло с продавленным сиденьем, а напротив — два стула.
Слева открывался сводчатый проход, ведущий в глубину тюрьмы. Макреди увидел темный коридор между наружной стеной и решетками двух камер. Двери в одной из камер были открыты. Здесь спал мужчина, растянувшись во всю длину на койке. Взгляд Макреди остановился на связке ключей, висевших на открытой двери камеры. «Какие отличные возможности… для клиентов, — подумал он. — А сам страж крепко спит после выпивки…»
Сделав пару шагов вовнутрь, он потряс ключами.
— Эй! Перестаньте! — завопил человек на койке.
Его хриплый голос явно исходил из глотки, обожженной девяностоградусным алкоголем. Глаза мужчины были налиты кровью, а на бороде виднелась трехдневная щетина. Приподнявшись с большим трудом, он сердито проворчал:
— Я не хочу, чтобы меня заперли в собственной камере…
— Вы сторож? — спросил Макреди, заметив серебряную звезду, украшавшую отворот его мятого пиджака.
Макреди не удивила эта странная картина. Ведь он уже видел в холле отеля настоящих хозяев Блэк Рока.
— Я шериф… — возразил лежащий. — Меня зовут Тим Хорн.
Пошарив рукой под грязным покрывалом на койке, он, наконец, вытащил оттуда наполовину раздавленную коричневую шляпу с широкими полями. Разговаривая с Макреди, он тщетно пытался вернуть своему головному убору нужную форму. Потом добавил с кривой улыбкой:
— По совместительству я и тюремщик, а также и мойщик посуды…
Ему было, видимо, около пятидесяти, судя по седым волосам и дряблой коже лица.
