— Смогу я уйти после того, как мы закончим?
— Конечно, — сказал Форман. — Если только не передумаешь.
И я решил ответить на его вопросы.
— Ладно. Согласен.
— Спасибо. Может быть, ты пройдешь на сцену? Форман подал мне руку. Я не принял ее. Он словно не заметил моего хамства; просто указал на высокое председательское кресло и потрепал меня по плечу.
— Сядь там. Тебе нужен платок? — Он протянул пакет бумажных салфеток, потом шепнул что-то на ухо куратору курса, молча стоявшей рядом.
Взяв салфетки, я уселся в кресло с высокой спинкой.
На меня смотрели пять сотен человек, но мне было все равно. Я вытер глаза. Лица сливались в какую-то смутную стену.
Форман поднялся на помост и встал рядом со мной, забрал пакет салфеток с моего колена и положил его на, кафедру.
— Что ты сейчас чувствуешь?
— Вялость, — ответил я и добавил: — Вообще-то я в; порядке. Только немного… ослаб.
— Хочешь воды? Я кивнул.
Форман достал из-под кафедры графин и пластиковый стакан. Я жадно выпил воду и отдал стакан обратно.
— Спасибо.
— Все в порядке, Джим, — начал Форман. — Мы тут с: тобой продемонстрируем кое-что. Я буду задавать тебе вопросы, а ты постарайся отвечать на них честно. Договорились?
— Ладно, хорошо.
— Итак, ты сказал, что не хочешь подвергнуться повторному промыванию мозгов, правильно?
— Да, правильно.
— Где тебе промывали мозги до этого?
— Вы знаете где. В прошлом году я попал в плен к ренегатам.
— Я-то знаю, но хочу, чтобы узнали и остальные. В этом вся соль, Джим, так что надо говорить обо всем абсолютно честно. Ты понял?
Я кивнул.
Форман задумался, тщательно формулируя вопрос.
— По-твоему, наши занятия ничем не отличаются от тренировки, которую ты прошел в Племени?
— Э… частично да.
— В какой именно части?
— Ну… Во-первых, пистолет, приставленный к голове полковника Ирвинг. И еще этот выбор.
— Какой выбор?
— Вы предложили ей сделать выбор. Разве нет?..
— Нет, не предлагал. Вспомни. Что я сделал?
Я стал вспоминать. Проиграл всю сцену в уме. И снова задрожал.
— Вы… спросили, может ли она сдержать слово и приходить сюда вовремя.
— Верно. Но я ни разу не сказал, что убью ее. Цель всей сцены заключалась в том, чтобы выяснить, способна ли она физически держать слово. Не сдержит его, заметь, а способна ли сдержать. И мы выяснили, что способна. Если на кон будет поставлена ее жизнь, Ирвинг будет приходить без опозданий. Она сама так сказала. Это и было тем, что мы хотели знать. Ты следишь за моей мыслью?
— Да.
— Так что никакого «выбора» не было и в помине. Ведь не было?
