«Дедушка идет! — Мысли у Агапа в голове путались, страшные мешались с обнадеживающими. — А он ведь без фонаря пошел… Господи, спаси, только б не нечистик!»
Свет поярче стал, а потом высветил силуэт человека. Вот они и шаги: топ-топ-топ! Человек нагнулся, поставил фонарь на пол и куда-то пошел. Послышалось знакомое «гу-гу-гу», и человек появился снова, катя перед собой неясный большой предмет, вроде бы бочку. Докатил до фонаря, оставил и назад пошел. Опять затарахтело, и человек прикатил вторую бочку. После того пришелец взял фонарь, прошел вперед шагов на двадцать, откуда еще шагов сто было до Агапа, поставил фонарь на пол, вернулся к бочкам и покатил одну из них к фонарю, оставил бочку у фонаря и опять вернулся ко второй.
Человек с бочками приблизился к Агапу шагов на полсотни. Свет его фонаря по-прежнему не достигал тупика, где сидел Агап, однако уже при следующем переходе он должен был его заметить.
Страшно было открываться, но Агап набрался духу и заорал:
— Эй, мил человек!
Так это у него гаркнулось да от стен и ходов отдалось, что аж самого в дрожь бросило. А тот человек, что бочки катал, и вовсе перепугался. Завизжал дурным голосом да как припустит в темноту! Агапа аж смех пробрал. Закатился Агап хохотом, да таким, что, услышь со стороны — сам испугался бы! Минуты две ржал Агап да за живот держался, а после, как эхо унялось, побежал было туда, где свет горит. Добежал до фонаря и бочек, чуть-чуть еще прошел, крикнул:
— Эй, друг, чего испугался-то? Иди сюда, не бойся!
Прислушался. Тишина, только крысы где-то бегают и пищат.
Любопытство Агапа разобрало: чего это мужик в бочках катил. Поставил одну на попа — брякнуло внутри. А сверху крышки нет, тряпье какое-то натолкано. Вытянул тряпки и обомлел: бочка почти доверху была наполнена золотыми посудинами. Такой-то красотищи и у барина своего Агап не видывал! Поглядел вторую — то же самое. Господи, Пресвятая Богородица, да ведь оно все золотое и с каменьями! Агап-то и венчался с медным кольцом, а золото только раз и видел, когда заезжий купец у барина лошадей покупал да империалами расплачивался.
Агап перекатил бочки к стенке поближе, повесил фонарь на крюк вместо того, что выгорел. Поплевал на ладони да и принялся снова долбить стенку. Опять разогрелся, снова скинул армяк, вроде и сил прибыло. Споро дело пошло!
И даже обиделся Агап, когда от очередного, не такого уж и сильного удара кирки кирпич выпал не к ногам Агапа, а куда-то за стенку, в черную пустоту, откуда сразу потянуло холодным, сырым сквозняком.
