Приподняв оружие, я чуть повернулся. Ещё более чёрная, чем пока безлунная ночь, громадная тень некоторое время, застыв, наблюдала за капающим из чаши-светильника маслом, а затем скользнула назад, к ступеням, по которым и приползла сюда.
На этот раз обошлось.
Всё ещё дыша ртом, я прислушался. Мёртвая тишина. Даже ветер не шелохнётся. Зато далеко впереди появилось свечение, обозначившее неровный край гор. Луна восходит. Судя по её появлению, скоро утро.
Свечение из тусклого, режущего глаз переросло в размыто желтоватое. Всё. На сегодня стража закончена. Можно возвращаться в храм.
На несколько мгновений я прижался спиной к колонне, будто всей кожей распластался по камню. Прохладно. Хорошо... Только голову наклонил, чтобы металлические перья шлема, каждое величиной с ладонь, не коснулись камня. И — с внезапной тревогой оттолкнулся от колонны. Что-то не так. Что-то изменилось в лениво плывущем воздухе.
Площадка между колоннами храма и лестницей к нему освещена восходящей луной достаточно хорошо, чтобы разглядеть на ней каждую щербину, каждый камешек... Я насторожённо вышел из-за колонны и, держа наготове мечи остриём вперёд, направился к чёрной, прячущейся в слоях ползущего мрака лестнице. Мягкая подошва сапог позволяла прочувствовать неровность площадки, порой мелкий камешек, попавший под ногу, заставлял ощущать себя неуютно, зато я мог ступать так бесшумно, что не слышал собственного шага.
Гигантская голова из поверхности тьмы выскочила внезапно. Толщиной в четыре колонны, за которой я прятался. Меня аж отшатнуло сопровождающим её движение порывом воздуха. Удержавшись на ногах, я чуть отступил и замер. Не самая крупная особь. Но... Тварь находилась чуть ниже меня. Заметить в свете луны, как на её шее, чуть ниже треугольной головы, блеснул металл ошейника, оказалось нетрудно. Вот как...
Тварь медленно поползла на площадку храма. Я так же медленно отступал. Её узкие длинные глаза, сияющие тошнотворным, зеленовато-жёлтым светом, немигающе смотрели на меня. Я чувствовал, как изменяются мои глаза, чтобы не поддаться жуткой силе змеиных глаз. Я не те, кого мне приходится защищать. Я не умру через секунды пристального змеиного взгляда в упор. Тварь это сознавала, но продолжала всматриваться в мои глаза, видные ей в глазницах шлема.
Вскоре она вползла с лестницы к храму настолько, что теперь я видел всадника, сидящего в седле, держась за ошейник. Едва его ноги оказались над площадкой, я остановился. Всё. Дальше отступать некуда... Я не видел, но знал, что моя кожа, разгорячённая, постепенно мокнет. Мои лопатки сдвинулись, заставив меня прогнуться, и отяжелели. Секунды на довольно болезненную деформацию позвоночника — зато теперь я получил гораздо большую возможность для маневрирования.
