Лидия Сергеевна не понимала, что сама роет себе яму, в которую скоро упадет. Красивые женщины всегда глупы. Во всяком случае, так думают все некрасивые женщины, и это служит им утешением.
Алевтина ловко использовала промашку красавицы.
— Владимир Антонович, — сказала она елейно. — Когда вы собирали взносы, я у вас одалживала, возьмите, пожалуйста, — и со значением вернула Орешникову долг.
— Почему вы так торопитесь? — спросил Владимир Антонович, не догадываясь, к чему клонит Алевтина. Она улыбнулась ему и повернула к Лидии Сергеевне торжествующее лицо:
— Значит, вы получаете больше меня, Лидочка! Но вы позабыли, Лидочка, что уже четыре месяца не платили взносы. И здесь вашей доли нет! За неуплату взносов я предлагаю исключить Лидию Сергеевну из членов кассы взаимопомощи! Кто «за», прошу поднять руки!
Тотчас взметнулось девять рук — голосовали Полотенцев, Алевтина, Ира, Юра и еще пять безымянных сотрудников, имена которых история не сохраняла.
— Кто против?
Орешников одиноко поднял руку.
— Кто воздержался? Теперь руку поднял Петя.
— Принято единогласно! — привычно подытожила Алевтина.
— Это нехорошо, неправильно! — попытался повернуть колесо фортуны Владимир Антонович. — Надо делить на всех и обязательно поровну. Так будет справедливо!
Теперь он уже на самом деле думал так. Потеряв большую часть состояния, он снова становился человеком. В это мгновение Петю посетила свежая идея.
— Товарищи! — закричал он, и опять его лицо стало вдохновенным. — Если вы не хотите сабантуй, давайте все вместе возьмем отпуск за свой счет, махнем на Кавказ, в горы есть шашлык и пить вино.
— Петя, помолчи! — устало остановил его Полотенцев.
— Лидия Сергеевна! — Алевтина вернула собрание в русло. — Прошу покинуть помещение!
Так бог, если он есть, покарал Лидию Сергеевну за то, что вчерашней ночью она сочинила заговор.
Лидия Сергеевна поднялась со стула и на ногах, которые ее плохо слушались, поплелась к выходу.
— Не уходите! — закричал Орешников. — Люди, что вы делаете! Вы же проходили в школе: человек — это звучит гордо!
— Вы лучше на себя поглядите! — дал ему отпор Юра, а Ира добавила:
— Вы вообще один пытались все заграбастать!
— Мне стыдно об этом вспоминать! — сознался Орешников. — Я был некрасив, как вы некрасивы сейчас.
Лидия Сергеевна была потрясена. Мужчина, которого она предала, оказался единственным, кто за нее заступился.
Держась за плюшевую занавеску, которая отделяла фотопавильон от мира, Лидия Сергеевна смотрела на Орешникова, и взгляд ее говорил, что любовь дороже денег. Да, в трагическую минуту ненависть переродилась в любовь!
