Толоконников не понял, что она имела в виду. Он стоял без пиджака, в мятых носках и понуро наблюдал, как Лидия Васильевна поднимается с постели и поправляет прическу.
— Мне пора!
— Вот беда! — с горечью признал Толоконников. — Раз в жизни решился, так ты уходишь! И правильно делаешь!
— Понимаешь, мне действительно пора, — слабо утешила женщина.
— Правильно, уходи! — повторил Толоконников. — Целоваться я не умею, и ни черта я в жизни не знаю, кроме того, как возводить мосты над естественными и искусственными препятствиями. Только ты меня не жалей. Ты меня лучше возненавидь! Тогда я человеком себя почувствую, красивая женщина меня ненавидела за то, что я к ней полез!
— Иди сюда! — позвала Лидия Васильевна.
Толоконников опять не понял.
— Занавеску задерни! — сказала Лидия Васильевна. — Все-таки темнее будет.
А потом он лежал с ней в постели, а в коридоре надсадно гудел пылесос «Вихрь» и кричали, переругивались горничные, все это было слышно, свет проникал сквозь тонкие занавески, Толоконников видел свою щуплую безволосую грудь и с тоской, боясь признаться в этом самому себе, ясно ощущал, что все это не то, что все это хуже, чем дома…
— Ты сегодня уезжаешь? — заговорила Лидия Васильевна. — Покурить у тебя нету? Хотя ты, конечно, некурящий…
— Но ты понимаешь… — начал было оправдываться Толоконников, и от мысли, что он сегодня уедет, ему вдруг стало на душе легко и радостно, но Лидия Васильевна не дала договорить:
— Ну и выкатывайся!
— Чего ты так?
— Так! — сказала Лидия Васильевна, и Толоконников на этот раз понял, что она раскусила его, потому что умнее.
— А билет ты хоть закомпостировал? — практично спросила женщина.
— Трудно, что ли?
— Дай мне трубку!
Толоконников дотянулся до телефона, снял трубку и передал Лидии Васильевне.
— Город тут через восьмерку. — Она набрала восьмерку, потом еще какой-то номер и спросила: — Алло, вокзал? Мне Степанчикова… Я обожду… — и шепотом сказала: — Его сын у моего тренируется.
— А твой кто? — также шепотом спросил Толоконников.
— Тренер по боксу!
«Определенно, прибьет! — подумал Юрий Сергеевич. — Все это плохо кончится». — И вслух добавил: — Слушай, не надо! Я сам достану.
— Это Степанчиков? — Лида вынула из-под одеяла полную загорелую руку. — Это Лида Васильевна. Ну как жена? Маринует? Нет, я соленые больше… Слушай, тут мне нужно один билет на скорый до Москвы, билет-то есть, плацкарту нужно… Он к вам от меня подойдет… Ага… Конечно хахаль… Ладно, спасибо… Передам… Мы с мужем придем к вам на грибы… — Повесила трубку и сказала Толоконникову: — С билетами устроилось.
