— Вызовите-ка мне Мешкова! — шепотом попросил он женщину.
Женщина нагнулась к соседу и, как при игре в телефон, шепнула ему на ухо: «Мешкова спрашивают!» Тот нагнулся к следующему и повторил: «Мешкова спрашивают!»
Мешков поднялся с места и, аккуратно переступая через чужие ноги, выбрался в коридор.
— Здорово! — сказал он Лазаренко. — С приездом. Что стряслось?
— Тебе привет!
— Какой привет? От кого?
— От изумительной и неповторимой Илларии Павловны.
— Ты за этим меня вызвал с совещания?
— За этим.
Мешков повернулся к нему спиной, возвратился в комнату, где шло совещание, и занял свое место.
Лазаренко потоптался в коридоре, потом снова наклонился к женщине, которая сидела в дверях:
— Извините, еще раз Мешкова!
Женщина покрутила головой, но все-таки нагнулась к уху соседа и передала поручение. Мешков мрачно поднялся со стула.
— Что происходит, Виктор Михайлович? — Управляющий проявил неудовольствие.
— Все время междугородная вызывает! — соврал Мешков, снова с трудом выбрался в коридор и кинулся на Лазаренко: — Что тебе еще, что ты пристал?
— Двадцать девятого у нее день рождения.
— Вот и давай телеграмму!
Лазаренко взял Мешкова за локоть:
— Нет, это ты посылай телеграмму. Ты ей заморочил голову!
— Да ничего я не морочил! — в сердцах воскликнул Мешков.
— Она просила передать про день рождения, — уже с раздражением повторил Лазаренко, — я передал. А дальше — это дело твоей порядочности.
— При чем тут порядочность, когда ничего не было!
— Меня это не касается — было или не было. — И Лазаренко быстро зашагал по коридору.
Мешков помчался за ним, догнал его на лестничной площадке, возле лифта:
— Ты что, мне не веришь?
— Если ты не виноват, почему ты оправдываешься? И почему у Илларии Павловны все время глаза на мокром месте? — И Лазаренко прыгнул в лифт.
Кабина лифта умчалась вверх.
Мешков задрал голову и заорал, обращаясь к невидимому Лазаренко:
— Она вовсе меня не интересует! И мне наплевать на ее день рождения!
Кто-то сзади потрепал Мешкова по плечу. Мешков обернулся. Сзади стоял управляющий трестом:
— Это вы разговариваете по междугородному телефону?
— Разве вы не видите, что по междугородному! — отшутился Мешков.
Двадцать девятого числа великомученик Мешков понуро плелся по улице. Вид у него был затравленный.
На здании почты было написано: «Почта — телеграф — телефон».
Мешков вошел внутрь как приговоренный. Он проследовал в телеграфный зал и спросил у телеграфистки:
— Я не знаю ее фамилии, только имя и отчество, примете телеграмму?
