Иллария неожиданно всхлипнула и… начала валиться со стула.
Мешков быстро нагнулся и успел ее подхватить:
— Это у нее привычка такая, она уже на почте валилась. Кира, помоги, она тяжелая.
Но главный инженер не успел прийти на помощь.
— Отпустите меня, не прикасайтесь ко мне!
Мешков покорно отпустил Илларию, она выпрямилась и прислонилась к стене:
— Я не пьяна, я отравилась! Известно, что водка — это яд! И вы, Виктор Михайлович, вы меня отравили ядом. Надеюсь, обойдется без «скорой помощи»…
Иллария собрала последние силы и направилась к выходу.
— Я вас провожу! — метнулся Мешков.
— Нет! — обрезала Иллария. — Я пойду своим ходом. — И захлопнула за собой дверь.
Мешков вновь отворил ее и стал следить, как Иллария идет по коридору.
Почувствовав на себе его взгляд, Иллария обернулась:
— Виктор Михайлович, вы мне должны пятьдесят четыре копейки за телеграмму!
Мешков полез в карман.
— Не мелочитесь, — сказала Иллария, — я вам их дарю! — И вошла к себе в номер.
Завтрашним утром Иллария сидела на постели, свесив босые ноги, голова перевязана полотенцем, и тихо стонала. Таисия Павловна была уже в полной боевой готовности — спортивный костюм, кеды, на голове картуз, в руке этюдник.
— Ну? — спросила она.
— Плохо, — честно призналась Иллария.
— К двенадцати, как всегда, принесешь мне перекусить?
— Если доживу…
— Алкашница! — Таисия ушла.
Иллария сползла с постели, открыла дверцу платяного шкафа и погляделась в зеркало, укрепленное на внутренней стороне:
— Кошмар!
В дверь постучали.
— Кто там еще? — недовольно откликнулась Иллария.
— Это я, Мешков.
— Нельзя! — Иллария испугалась.
— Мне надо поговорить.
— Сейчас я тапочки надену, а то пол холодный. — Иллария сунула ноги в тапочки, подошла к двери. — Я в разобранном виде. А вы о чем хотите говорить?
— Наверно, надо извиниться, — объяснил Мешков, — я не знал, что это на вас так подействует.
— Ничего, — прошептала Иллария, срывая с головы повязку и пытаясь привести в порядок волосы. — Я выжила. А из-за чего вы вчера с инженером ругались? Я не поняла.
— Там пролет, — начал рассказывать Мешков, продолжая стоять за дверью.
Подошла уборщица — она волочила по полу пылесос, — остановилась и с удивлением стала глазеть на жильца, который разговаривает с дверью.
Иллария отбросила тапочку и надела босоножки.
— Этот пролет, — продолжал рассказывать Мешков, — между строениями на высоте семнадцати метров, его положили две недели назад, ширина восемь метров. Надо ставить ограждение, а если он снимет на это людей, сорвется план, все останутся без прогрессивки…
