с. 32.}. По-видимому, речь здесь идет о пенсии, пожалованной Елизавете Михайловне помимо бессарабских земель. Наполеоновский генерал и дипломат Шарль де Флао (de Flahaut), приехавший в это время в Петербург и, по-видимому, хорошо информированный о тамошних делах, писал: "Я всего на несколько дней опоздал встретиться с госпожой Хитрово. Она так же, как и Долли, пользовалась поразительным успехом. Она сделала все, что хотела. Двор принял их единственным в своем роде и необычным способом. В Санкт-Петербурге об этом только и говорят. Госпожа Хитрово воспользовалась этим, чтобы получить пенсию в семь тысяч рублей, возмещение за прошлое время (arrérages) и довольно большие земли в Бессарабии, которые она сможет выгодно продать" {Там же.}. Насколько точны сведения де Флао о размерах пенсии, пожалованной Е. М. Хитрово, мы не знаем. Других данных на этот счет мне встретить не пришлось. Несомненно одно, -- по существу, Александр I одарил Елизавету Михайловну за счет государственных средств бессарабскими землями (надо думать -- черноземом, а не песками) и пожаловал ей немалую пенсию не в память ее великого отца*, а ради дочерей; скажем точнее -- ради Долли... Необходимое приличие, по всей вероятности, было все же соблюдено -- официально вдова генерал-майора Е. М. Хитрово получила земли и пенсию как дочь своего отца. Соответствующие документы, возможно, когда-либо найдутся.
IV
Прервем теперь повествование о путешествии Е. М. Хитрово с дочерьми в Россию -- нам предстоит еще позднее к нему вернуться,-- забудем также на время о "влюбленной дружбе" графини Долли Фикельмон с царем Александром I и отправимся в ее любимый Неаполь. Дарье Федоровне предстояло там провести еще около шести лет {Дату возвращения Е. М. Хитрово и ее дочерей в Неаполь, вероятно, можно установить по материалам архива в Дечине, но в известных мне источниках она не указана.}. Итак, неаполитанская жизнь супругов Фикельмон продолжалась. Детей у них по-прежнему не было. Дарья Федоровна воспитывала маленькую итальянку Магдалину, но с течением времени, кажется, стала посвящать ей меньше внимания. По словам Н. Каухчишвили, "...воспитание девочки не заставило ее пренебрегать светскими обязанностями; наоборот, ее неаполитанский салон все более оживлялся, и в последние годы помимо официальных гостей мы встречаем в нем многочисленных друзей <... > которые, в свою очередь, становились добрыми друзьями ее русских знакомых" {
