— Значит, давно за тобой наблюдали, — сказал проводник. — Может, с самого рынка. Теперь сходить придется. Скоро станция.
— Зачем сходить? — продолжал убиваться Акопов. — Мне домой надо, дети ждут…
Вокруг него собралось полвагона.
— В милицию на станции заяви, — объяснил проводник. — Недалеко ведь отъехали, может, поймают.
— Спасибо, надоумил! — полез к проводнику с объятьями Акопов. — Ух, если поймают… Собственными руками!
— Собирай вещи, батыр, — отпихнул его проводник.
Акопов вытащил из-под полки с цыганятами тяжелую сумку — приметную, из красного кожемита, и пошлепал, тихо завывая и мотая головой, к выходу. В окнах уже мелькали редкие станционные фонари.
В крохотном зальце вокзала он наклонился на секунду над сумкой — и появились у Акопова пышные усы. Еще секунда — и темная рубашка сменила прежнюю, разорванную у ворота. Красная оболочка сумки полетела в мусорный бачок. Таблеточку горькую пожевал, отшибая винный запах. Совсем другой человек явился к готовому тронуться поезду — аккуратный, собранный, деловой. Поднялся в купейный вагон, показал билет.
— А я на ваше место… подсадил, — повинился проводник. — Вы же от самого Ташкента не показывались!
— Не суетись, брат, — подмигнул Акопов. — В другом вагоне с друзьями засиделся. Согласен на любое свободное место.
Так еще лучше. Если, предположив невероятное, люди из ГБ знают о его купейном билете, то не сразу доберутся. Впрочем, подумал Акопов, шагая за проводником, у него только и осталось забавы — предполагать невероятное…
Через час, когда вагон давно спал, он вышел в тамбур.
Здесь опять каменно маячил Назар.
— Все тихо?
— Тихо. Пожалели тебя и успокоились.
— Как вы засекли соседей?
— Они сели в последний момент. До самого отхода поезда болтались в Ташкенте на перроне. Видно, опасались, что ты на ходу спрыгнешь. Потом пошли с двух концов вагона. Явно искали. Увидели тебя — расслабились. А до этого немножко нервничали. И вообще…
— Вот именно, вообще… — вздохнул Акопов. — Теперь видишь, до чего нервозность доводит? Нет соображений — как они на меня вышли?
— Сдал кто-то, какие еще соображения, — невозмутимо сказал Назар. — Других соображений нет.
— Верно. Сдали. Но почему только меня?
— Потому что нас с Юсупом готовили отдельно. Потому что мы подключились только в Ташкенте. Следовательно, сдали высоко — в Москве.
— Умница, — потрепал напарника по плечу Акопов.
— Ты их… совсем? — неуверенно спросил Назар.
— Другого выхода не было, — помрачнел Акопов. — Отрываться приходилось с гарантией. В кошки-мышки играть некогда.
