— Ради бога, Эмили, не томи! Ты выглядишь так, будто только что потеряла лучшего друга.
Эмили невесело усмехнулась.
— Да? Странно, потому что я хочу сообщить тебе вообще-то радостную новость. Я… как бы это сказать… выхожу замуж.
Глаза онемевшей Пегги все расширялись и расширялись, пока не стали размером с розу-центифолию.
— Ты… что?
— Успокойся, Пегги. Я сама пребываю в не меньшем шоке.
— Но ведь ты даже ни с кем не встречалась.
— Не встречалась, — подтвердила Эмили.
— И как же? Кто этот счастливчик?
— Мой босс…
— Самый богатый, самый красивый, самый завидный холостяк во всем Сан-Франциско?! Да что там Сан-Франциско, во всей Америке?! Настоящий арабский шейх?!
— Да, он самый.
— Эмили, я не ослышалась? Ты выходишь замуж за шейха? — медленно, с расстановкой спросила Пегги.
Эмили закусила губу, чтобы не рассмеяться и не расплакаться одновременно, и кивнула.
— Но это не то, что ты думаешь.
— А что думаешь ты? — Глаза подруги светились добротой и участием.
— Я пойду оденусь, — ушла от ответа Эмили. — А ты приходи и помоги мне с макияжем, ладно?
Слава богу, Пегги не стала больше задавать вопросов.
— Я приду через полчаса, только вымою руки и захвачу свою косметичку.
— Отлично. Спасибо. — Нет, она не пытается произвести на Бена впечатление. Ведь еще есть председатель совета директоров и его жена. Вот для них она и постарается.
В семь часов Эмили стояла посреди своей маленькой гостиной в коротком черном платьице без рукавов, с жемчужным ожерельем на шее и жемчужными сережками в ушах, с умело наложенным соседкой неброским макияжем, который тем не менее преобразил ее до неузнаваемости. Выражение одобрения в глазах Пегги, когда полчаса назад она уходила домой, сказало Эмили, что она выглядит по-новому. Совсем по-новому. И очень хорошо. Большую роль в ее преображении сыграло и то, что она сняла очки и положила их в маленькую вечернюю сумочку.
Когда машина Бена затормозила у ее дома, Эмили испугалась. Вдруг ее радикальные изменения не придутся ему по вкусу? Он же выглядел, как всегда, подтянутым, безупречно одетым, безупречно ухоженным. Когда Эмили открыла дверь, он не произнес ни слова, просто стоял и безмолвно смотрел на нее. Теперь она была уверена, что слегка перестаралась с преображением.
— Может, вы войдете? — спросила она. — Или…
Впервые в жизни он не закончил начатое ею предложение. Он вообще не произнес ни слова с момента прихода. Просто стоял и смотрел на нее своими черными, жгучими глазами. Эмили не представляла, о чем он думает. Наверное, она все-таки перестаралась. Ведь им предстоял всего-навсего деловой обед.
