Юра сидел у окна. На удобном месте стояла его парта. Вон по улице на газике проехал председатель сельсовета. Юра глядел в окно и мечтал о прочитанном, о том, как хорошо быть заметным, великим человеком. Идёшь по улице, на тебе новые штаны с карманами спереди и сзади, новая рубашка с двумя карманами, идёшь чинно, торжественно, ласково улыбаешься, смотришь на всех и видишь каждого насквозь, а в голове у тебя множество интересных мыслей, ты даришь их людям, а в голове у тебя их всё больше и больше. А ты говоришь красиво, вежливо. Интересно, а этот Жюльен был лётчиком?
— Юра Бородин! — спросил учитель, но Юра, размечтавшись, не расслышал. — Юрий Бородин!
Юра медленно, нехотя встал, но всё ещё находился под впечатлением только что прочитанного:
— Я вас слушаю.
— Ты здесь? Мысленно ты находишься не в классе, Юра. Вернись в мир реальный, земной.
— Да. Разрешите сесть?
— Садись, Юра.
— Благодарю вас, глубокоуважаемый Захар Никифорович. Я весьма вам признателен, досточтимый Захар Никифорович.
— Что? — спросил учитель, положил ручку и удивлённо поглядел на Юру. — Что ты сказал? Где ты находишься, Юра? Юра Бородин! Скажи мне? Ты опять читаешь недозволенную детям литературу? Ты живёшь в воздушном замке, Юра. Кто тебе даёт такие книги?
По классу прокатился лёгкий смешок. Все глядели на Юру.
— Мы же, Юра Бородин, не в благородном собрании, а на уроке. У нас тяжёлая, но необходимая работа по познанию жизни, а ты отвлекаешься. Учиться — значит познавать жизнь. Правильно говорю, ребятки?
— Правильно! — раздались голоса, а громче всех сказала Соня Кенкова.
— А тебя, Юра Бородин, после урока вызывает завуч, — сказал учитель, дочитал до конца список учащихся и вызвал к доске Мишу Марчукова.
Юра завидовал Марчукову, который был в Омске и видел там танки, электровозы, самолёты, легковые машины, говорит, ракету видел в метре от себя, только не стрелял, а главное, купался в реке Иртыш. Вот прежде всего чему завидовал Юра. Ему ни разу не приходилось видеть речку, разве только в кино.
Марчуков носил книжки и тетради в новеньком ранце. Марчуков носил рубашку, у которой вместо пуговиц — «молния». Недаром же Марчуков был сыном директора леспромхоза и приехал из Омска в прошлом году на «Волге». Вот только учился неважно, и это ему не прощалось, потому что он был из большого города.
Юра глядел в окно и жалел, что так быстро проходит урок и до встречи с завучем остались считанные минуты.
Марчуков никак не мог решить пример.
