Нечипоренко подходит вразвалку и просит меня перевести:
— Хаджадж, почем сегодня ты берешь блок «Килубатры»?
Хаджадж изображает пальцами: два фунта — блок.
Реально он стоит три. А шоколад? Хаджадж называет цену. Затем торгуются консервы, пенициллин, спирт. Короче, выходит сумма за триста фунтов.
Нечипоренко бьет меня в бок: «Торгуйся, Жора!»
Я робко говорю:
— Лязим зияда (добавь еще)!
Хаджадж мотает головой, он не согласен.
Торг идет на пальцах. Так, в анонимности и тайне, происходит трансакция: Нечипоренко получает фунты, их много. Эти общаковые фунты будут незамедлительно переведены в сертификаты с желтой полосой и положены в бухгалтерию офиса в Каире.
Довольный, Нечипоренко садится в «козла», и мы уносимся, взметая тучи пыли.
И снова хозчасть. Массивный бетонный забор. Ряды колючей проволоки. Царство советской армейской коррупции. Здесь же — Первый отдел и все хозяйство бригады ПВО, скрытое от посторонних глаз.
Палящее солнце. Парит гриф. В центре плаца натянута парусина, и под ней установлен длинный стол — подобно тем, что в фильмах про колхозы. Здесь накрывают обед.
Я осторожно сажусь с краю. В центре — командир бригады подполковник Мордовин, замполит майор Свиблис, завхоз Нечипоренко, особисты Агапов и Шацкий и еще пара офицеров.
Несут обед: люля-кебаб, помидоры с луком, борщ, макароны.
Нечипоренко подмигнул, и всем разлили спирт.
Мордовин встал, в руке алюминиевая кружка:
— Ну что, товарищи, обустраиваемся? Доложим в центр, что к боевому дежурству приступили!
Мы выпиваем залпом спирт и уминаем люля-кебабы. Затем закуриваем «Килубатру».
Над нами — все так же висит, раскрывши крылья, гриф, похожий на тех, что на египетских наскальных изображениях.
Нечипоренко хлопает меня по плечу:
— Ну, Жора, ты молодец!
— Эх, египтянку бы, — молвил пожилой низкорослый сержант, отупев от спиртоколы и докуривая сигарету до самого фильтра. — Когда вошли мы в Европу в 45-м, то раком поставили всех. Независимо от национальной принадлежности. Была у нас частушка: «Хочешь — польку, хочешь — чешку. Хочешь — сзади, хочешь — сверху». Победителей не судят!
Начинается разговор о бабах. Он длится долго.
Потом мы с Нечипоренко едем в пустыню, на батарею ПВО. Нечипоренко привез солдатам плов — вязкий рис, в котором попадались кусочки курдючного сала. Сигареты и шоколад он предусмотрительно оставил на складе.
Солдаты ковыряли ложками в мисках, ругались:
— Мясо, гады, где?
— Погодь трошки, будет тебе мясо! — ухмылялся Нечипоренко.
