Наконец, он пришел, прочитал акт, выслал сына за дверь и говорит проверяющим:
— Всё правильно, товарищи, разгильдяев надо отлавливать. И построже с ними. Но с Володькой вы поспешили. В армию он уходит. Завтра и поедет на сбор.
— Да ему ж семнадцать едва, до призыва-то еще — ого!
— Доброволец он… У меня эта чертова пацанва давно уж заявления написала, лежат в военкомате, да там не берут, а я тут не отпускаю, мне самому люди во как нужны, хоть и малолетки.
Еще за минуту до того, как читать акт, Ваньша и не думал ни о сыне, ни об армии, не знал даже, писал ли Володька какое заявление, хотя и слышал, что кое-кто из ребят и писал, и ездил в военкомат. Он, правду сказать, хотел пустить сына в забои, приставить к отбойному молотку — сила у парня есть! — выдвинуть в стахановцы, в лучшие, в незаменимые, и выхлопотать ему бронь. Одного убили, так хоть второго сохранить.
А как прочел акт, как представилось ему всё, что сейчас последует — и сегодня, и завтра, и год, и два, и днем, и ночью. И откуда вдруг взялась эта мысль — об армии? Но возникла, и сразу весь будущий позор истаял, показалось — это единственный выход. Теперь надо проверяющим сказать это так, чтобы поверили. Остальное он успеет сделать до завтрашнего утра.
— Повестка должна была сегодня быть. Ну, будет завтра. Звонил мне позавчера товарищ из района, намекнул, может, Володьку в училище возьмут, танковое, что ли. Семилетка же за плечами.
Так складно совралось, что проверяющие и не усомнились. А он погодя (сына отослал домой, наказал носа никуда не высовывать до утра, до его, отцова, возвращения) переговорил со своим заместителем, взял на шахтной конюшне служебную верховую лошадь и скрылся в тайге. Была там давно известная мужикам тропка-дорожка, коротко и быстро выводящая в райцентр. Надо лишь в двух местах умело пройти с лошадью в поводу, там с правой руки скальная стена, слева обрыв в ущелье, и тропиночка в камне слишком узковата — только смелому да умелому и пройти.
К вечеру он был у военкома, старого товарища еще по гражданской. Никакой разнарядки в военное училище у того не было и неизвестно, когда поступит. А вот в учебный полк можно хоть завтра. На полтора-два месяца. Потом — на фронт. И никакой отмазки. Даже если придёт разнарядка на училище, из полка его уже не взять. Другая власть. Да и полк далеко, в другой области. Так что решай, старый друг, выбирай сам.
Он выбрал повестку. В учебный полк.
…Через год Володька вернулся домой насовсем. Без правой руки, с рубцом на груди. Повезло парню — так все считали. Да и верно!
