Он повернулся к толстой Зое Чепуровой:
— Дай промокашку!
Та дернула плечом и промолчала.
— Ты что, не слышишь?! — потянул ее за рукав Синицын.
Зоя сердито отвернулась:
— Не трогай меня! Я с тобой не разговариваю!
У Синицына из рук выпала резинка, которой он собирался стереть кляксу. Зойка,
толстая добродушная Зойка, от которой никогда слова плохого не услышишь, не хочет с
ним разговаривать! Сначала Синицы» решил, что ослышался.
— Это ты со мной не хочешь разговаривать?! — переспросил он.
— А то с кем? — повернулась к нему Зойка, и Макар в первый раз в жизни увидел
злость в ее глазах. — Ты еще имеешь нахальство спрашивать?!
— Да что я тебе сделал?!
Учительница постучала мелом по доске:
— Синицын, перестань разговаривать.
Макар нахохлился. «Что такое происходит сегодня? — думал он недовольно. —
Пришел в школу с таким хорошим настроением — и на тебе! Все стараются тебе
насолить. Что они — не выспались?»
На перемене его настроение окончательно испортилось. Куда бы он ни пошел — все
от него отворачивались, старались не замечать. Мимо проходил отличник Олег
Черепанов.
— Алька! — окликнул его Синицын и почувствовал, что голос его противно
заискивающий. — Я тут у одного иностранную марку видел...
Но Черепанов втянул голову в плечи и даже ускорил шаг. Это было невероятно! При
упоминании о марках он становился сам не свой и вцеплялся в человека мертвой хваткой.
А тут даже не остановился.
Синицын совсем пал духом. Он сел на свое место и уныло уставился в пол. Рядом с
ним остановились голубые ботинки с поцарапанными носами. Макар медленно поднял
голову.
Перед ним стояла, заложив руки за спину, Даша Поспелова и презрительно смотрела
на него сверху вниз. У Синицына тоскливо зачесался нос.
— Так ты, оказывается, не только хвастунишка, но и предатель?!
Макару показалось, что голос ее звенит на всю школу, хотя Даша говорила почти
шепотом.
— Кто, я?! — привстал Синицын, и у него глупо отвисла нижняя губа. — Я —
предатель?!
Даша не стала его слушать и ушла на свое место.
— Тихо! — крикнул Лысюра. — После уроков не расходиться: будет классное
собрание. Закрытое, без учительницы.
— Почему закрытое? — спросил кто-то.
— Потому, — ответил за Черепанова Лысюра, — что будем судить Синицына! Макар
задохнулся:
— Меня... судить?!
— А кого же еще? — возмутился Живцов. — У нас больше нет предателей.
