— Мы же оторвемся! — Дерзость предложения шокировала Шмайсера, он не удержался от восклицания.
— Наступаем как можно дальше, и как только наш авангард минует хвосты 35-й дивизии, сворачиваем с параллели магистрали и выходим в тылы красным. И вся дивизия попадает в окружение — спереди Каппель, с севера наши батальоны прикрывают выход на «железку», а сзади ижевцы и воткинцы. Загоним их в тайгу южнее и там окончательно добьем.
— Безрассудство! — отрезал Молчанов. — В спину ижевцам ударит 27-я дивизия, и получится слоеный пирог. У нас мало патронов, почти нет снарядов, солдаты устали. Для такого рискованного маневра к моим трем бригадам нужны как минимум две из первого корпуса. И патроны…
— Нельзя! Войцеховскому предстоит брать Красноярск не мешкая, ведь там склады, в городе можно устроить беженцев и раненых. И не забывайте — от Иркутска идут части Сибирской армии.
— Без поддержки и боеприпасов я атаковать не смогу — сил недостаточно. Мы же погубим корпус целиком, если сами окажемся под ударами 27-й дивизии с запада. 35-я дивизия перегруппируется и предпримет атаку с востока. Мы сами тогда окажемся в окружении!
— Риск, конечно, серьезный! Но нет иного решения! Любые наши правильные решения, — Фомин надавил на последние слова, — не избавят от красных, а если мы не возьмем еще Красноярск? Тогда нам колечко будет, только для всей армии. Нужно рисковать и использовать этот шанс, пока красные зарвались и раздробили свои силы. Атаковать нынче — завтра будет поздно!
Молчанов надолго задумался, просчитывая правильность решения. Понять генерала было можно — ведь ему предлагалось бросить боеспособные части корпуса в неизвестность, без тыла, без боеприпасов и продовольствия. Риск не просто большой — чудовищный.
— Атакуйте всем корпусом, Викторин Михайлович. Я отдаю вам свой резерв — 1-ю бригаду уральских стрелков и сибирских казаков Волкова. Более того, отдам оренбургских казаков генерала Мамаева. Думаю, они к вечеру управятся с остатками 88-й бригады. Прикажу собрать все продовольствие, в селах мобилизуем подводы для вашего корпуса.
— Если 35-й дивизии удастся опрокинуть Каппеля? Ведь тогда она займет Ачинск и отрежет меня!
— Риск есть, и немалый! Вот только сомневаюсь я, что генерала Каппеля порвут, как листок газеты. У него тысяч двадцать, и это минимальная оценка. В два раза больше, чем преследующих красных. Мы отступаем, вернее, бежим, имея намного больше людей. Дух воинский потеряли, а потому и терпим поражение за поражением. А теперь иначе будет — первые победы искорку в людских душах зажгли. И нам надо ее в пламя раздуть — вот для чего нужно наступать. Победное наступление окрыляет войска!
