Пирс никогда не стал бы ночевать в лаборатории посреди рабочей недели. Но несмотря на уверенность, которую он продемонстрировал в сегодняшнем разговоре с Чарли Кондоном, Пирс чувствовал, что несколько дней, проведенных в больнице, выбили его из рабочего графика. Кроме того, отталкивала перспектива провести целую ночь в квартире, забрызганной кровью, которую ему еще только предстояло отмыть. В общем, он предпочел переночевать в «Амедео текнолоджиз» — просмотреть результаты опытов, проведенных в его отсутствие Ларраби и Грумсом, а заодно закончить и несколько собственных экспериментов по проекту «Протей». Успешные результаты испытаний, как всегда, заметно воодушевили его, однако к рассвету накопившаяся усталость сломила Пирса, и он решил немного передохнуть в лазерной лаборатории.
Лазерная лаборатория, где размещалась большая часть чувствительных приборов, была окружена тридцатисантиметровыми бетонными стенами, которые снаружи покрыты медными пластинами, а изнутри — пенистым пластиком. Такие строгие меры были призваны максимально ослабить действие механических колебаний и радиочастотных волн — главных врагов тончайших нанотехнологических экспериментов. Сотрудники называли эту комнату убежищем от землетрясений, поскольку она была самым безопасным местом во всем здании, а может быть, и в Санта-Монике. К стенам лаборатории прочными синтетическими ремнями были приторочены стеганые набивные матрасы. Они предназначались для сотрудников, которые оставались на сверхурочную работу. На ночь маты отстегивали и спали на полу до тех пор, пока не приходила утренняя смена. У членов высшего звена лаборатории, правда, были индивидуальные спальные места, обозначенные их именами и со временем продавленные по контуру их тел. Поэтому измятые кожаные маты постепенно стали напоминать площадки со следами былых боев.
Пирс прикорнул всего на два часа, но проснулся отдохнувшим и готовым к встрече Мориса Годдара. На втором этаже размещалась мужская раздевалка с душевой, где в шкафчике Пирса всегда хранились банные принадлежности и комплект одежды. Эти вещи, конечно, не отличались свежестью, но в любом случае были чище той одежды, в которой он провел ночь. Приняв душ, Пир переоделся в синие джинсы и бежевую рубашку с изображением рыбы на кармане. Он знал, что Годдар, Кондон и большая часть других участников презентации вырядятся поторжественнее, сообразно случаю. Он же, как человек науки, имел право отбросить эти условности.
