— А позволено ли мне будет… – это объявился Резвый Размысл, дотоле скромно и добросовестно выполнявший обязанности стажера и ни во что не вмешивавшийся.
— Позволено! Позволено!
— Сейчас всем безо всякого позволено!
— Это всеобщее собрание!
— Давай, что у тебя там!
— Тогда вот что… Мыслитель, Вы можете по своим ощущениям определить объем местонахождения и глубину залегания?
— Н–нет…
— А ведь и верно… – это отозвался Верзила–Насмешник, баламут, но опытный раскопщик с довольно–таки приличными мыслительными способностями – Тут шурфы нужно бить, диаметральную траншею тянуть. Возможно, глубиной до самого подножия. А грунт – глина, что скала. И с камнями. До холодов никак не успеть. Разве что землеройной техникой да взрывчаткой. Ну, чего уставились? Пошутил я, пошутил! Что я, не знаю, как археологи копают? Ладно, давай, малыш, чего ты там еще хотел?
— Я предлагаю… раз это открытие совсем небывалое, то может ли одна экспедиция решать, как с ним быть… и мы уже в местах обжитых… в общем, я предлагаю обратиться к местным властям, чтобы охрану обеспечили, и немедленно доложить прямо в Совет. И сделать, как они скажут. Какая может быть вина по решению Совета?
Мыслитель сморщился и побледнел, как от кислого, горестно–досадливо крякнул вслух. Аура собрания стала угрюмо–отрешенной: «Выжига. Приспособленец. Молодой, да из ранних». Мыслитель обратился к Резвому через сообщество:
— Юноша, решения Совета всегда, безусловно, наимудрейшие. Но мудрость не терпит скоропалительности. Совет, несомненно, обстоятельнейшим образом взвесит все обстоятельства. Мы же из них можем предоставить: субъективные свидетельства двух особей, из которых одна – печально, но факт – на момент открытия относилась к изгоям. Мой сан? Да Совет настолько высок, что для него мой сан не выше вашего! Вы уверены, что положительная резолюция по раскопкам этого бугра может быть получена к началу следующего сезона? Если да, то я сугубо внимаю Вашим доводам. И в любом случае, оставшееся в этом сезоне пригодное для работы время мы теряем.
Аура собрания преобразилась в уныло–монотонную. И тут объявился Производитель:
— Нечего горевать. Я знаю, что делать.
Связи внимания протянулись к нему со всех сторон и слились в единый пучок –Производитель славился своей смекалкой.
— В двух переходах отсюда, вон там, дорожники шоссе спрямляют. У них есть гигант, очень большой, сильный и прекрасно обученный, он им выемку в холме выбирал. Он должен сегодня свою работу закончить, а пока они вчистую доделывать будут, ему все равно без дела маяться. Так что они его охотно на несколько дней одолжат. Гигант этот старый, опытный; если надо, гору по крупицам разберет. Эманации любые ему нипочем – гигант же, не особь. А вдруг что – так опять же, гигант, не особь. Ну, будет оплошность, материальный ущерб. Но уж никак не вина. И добавится обстоятельство, с нашей стороны: работы фактически начаты. Как только он первый камень сдвинет – все, раскопки уже идут, как ни крути, а решать надо! Нужно только план производства работ какой–никакой набросать, для как годится, но это уж дело привычное.
