— Стоп! — перебиваю я. — Хочешь скажу, кто?
— Ну.
— Некий Виталий Ильич Чиж, следователь. Интересовался неким Андреем Дмитриевичем Кумировым, журналистом. В частности, — усмехаюсь я, — расспрашивал, был ли я у тебя в гостях в воскресенье.
Перевалов откидывается на спинку стула. Помаргивает.
— Все правильно. А что бы все это значило?
— А он тебе не объяснил?
— Очень смутно. Сказал, что ведется какое-то следствие, к которому ты косвенно причастен.
— А подписку о неразглашении взял? — усмехаюсь я.
— Еще чего! Он все-таки не кэгэбэшник. Но вообще-то намекнул, что тебе не обязательно это знать.
— Да, крепко работают ребята! Сначала идет ко мне. Расспрашивает, как я провел воскресенье. Узнает твою фамилию. И полагает, я не допру, что сразу после меня побежит к тебе с проверкой.
— А в чем дело? Я не понимаю… Во что ты впутался?
— Ни во что я не впутался. Помнишь, клянчил у тебя деньги? Ну, когда пили в издательстве.
— Ну.
— Нужно было срочно отдать долг одному приятелю. Я у него брал для отправки семьи на материк. А этого приятеля… это школьный мой приятель… убили на квартире. Видимо, в воскресенье. После него осталась записная книжка должников, и я в ней фигурирую, — медленно и внятно выкладываю ему факты.
— И они всех проверяют?
— И они проверяют алиби каждого из этого списка, скажем так. Вообще все его знакомства.
— А что, убийство с целью ограбления?
— Видимо. Он, говорят, миллионами ворочал, мой приятель.
— Как фамилия? Может, я знаю.
— Яхнин. Игорь.
— Нет, не знаю. И много ты у него перехватил?
— Порядочно. Сто штук. Но у него наверняка и покрупней должники были.
— А отдать успел?
— Насобирал, но не успел. Загнал свою машинку, свадебный сервиз, перехватил у Григорьева… ну, художник, ты его знаешь… А рассчитаться пришлось с его отцом.
Я замолкаю, чтобы Перевалов переварил сказанное. Ибо он слегка потрясен таким странным стечением обстоятельств. И потом спрашиваю с прилипшей к губам усмешкой: — Ну, и что ты ему рассказал?
Мой редактор вздрагивает, точно просыпаясь.
— Что я ему мог рассказать? Сказал, что ты пришел часов в пять в походной одежде, с бутылкой. Что мы выпили. Засиделись. А поскольку было поздно уже, ты у меня заночевал. По-моему, все так и было.
— По-моему, тоже.
— Спросил еще, в каком состоянии ты пришел. Я сказал, что в некотором подпитии… правильно?
— Да, предварительно хлебнул в кафешке, правильно.
— «Ничего необычного не заметили в его поведении?» — спрашивает.
— Психолог! Фрейдист!
