Когда завалился Уваров, Максим развлекался сайтом «сокр.ру».
— Что там? — с порога спросил Никита.
— Все геи,— просто сказал Виригин.
— Не все,— быстро среагировал Уваров и лишь в следующую секунду удивился.— А зачем нам они?..
— Кто?
— Ну... эти... все. Ты о чем вообще? Соколова ответила на письмо жениха?
— Нет еще. Я тут сайт нашел с сокращениями. ВСЕГЕИ — это Всероссийский научно-исследовательский геологический институт.
— Надо же,— удивился Никита.— Но это, надеюсь, не у нас? В Москве, надеюсь?..
— В Москве, в Москве,— успокоил Максим друга.
— А что там еще есть?
— А вот можно погадать. Нажми на кнопку — и тебе выпадет... аббревиатура.
Уваров нажал на кнопку.
— ЛСД! — прочел Максим.
— Ничего себе,— мотнул головой Уваров.— Это, скорее, в госнаркоконтроль. А что это значит?
— Лаборатория санитарной дезинфекции... И тут — наконец! — Соколова ответила.
— Никита, письмо от детсадовской!..
— Ну-ка, ну-ка,— заулыбался Уваров.— И что там наша киска пишет?
— Так, коротко... Благодарит за внимание, просит фото прислать.
— Чье? Котика?
— Поросеночка... — поморщился Виригин. Иногда ему казалось, что Уваров перебирает со стилистикой своих подопечных.— Жениха, конечно.
— Придется подыскать. Попородистей. Есть идеи?
Идей пока не было, но срочно был нужен подставной жених...
Чтобы службист Егоров не услышал будильника — да сроду такого не бывало!
А тут, надо же, проспал. Видимо, от расстройства. Не хватало еще опоздать на работу. Сразу после выговора!
Завтраком придется пренебречь, но болонок — Пусю и Мусю — выгулять нужно. Сами они не умеют двери открывать и в лифте спускаться.
Быстро нацепив стеганые попоны (у Муси была красная, а у Пуси синяя, но они не слишком обижались, если одежку путали), Егоров выскользнул с собаками на улицу. Болонки, чувствуя, что хозяин торопится, довольно быстро справились с утренними делами.
Уже на обратной дороге к ним угрожающе подскочил крупный ротвейлер с неприятно перекошенной физиономией. Болонки завизжали. Ротвейлер не отставал. Его хозяин, мужчина в кожаной куртке и с бритой головой, безразлично стоял на другой стороне тротуара.
— Убери своего пса! — крикнул Егоров.
Хозяин ротвейлера ничего не ответил. Лицо у него было перекошено — точь-в-точь как у собаки. Известно, что эти существа за годы совместной жизни начинают походить на хозяев. Или же хозяева перенимают мимику у своей живности — неважно.
Однако правило это распространялось не на всех. Егоров, например, не был похож на своих болонок.
