— Пауль, а вы уже были женаты? — спросила Екатерина Сергеевна, подкладывая гостю грибочков. В грибах, как известно, и самих по себе опасных веществ хватает.
— Мама, я же рассказывала... — укорила Надежда.
— Был, но давно,— пояснил Егоров.— И не очень удачно. Есть взрослый сын, он в Мос... В Йоханнесбурге с семьей живет.
— Где, где? — переспросил Афиногенович.
— В нашей столице, дядя Володя.
— У вас же Претория столица,— удивилась Надежда. «Прокол!»
— У нас вроде как две... Йоханнесбург и Претория — это как Петербург и Москва. Одна культурная, а другая... некультурная.
В комнату вернулся Роман. Спокойно сел за стол.
— Сосед по площадке приходил,— ответил на немой вопрос матери.
«Брешет!» — подумал Егоров.
— И чего хотел?
— Топор спрашивал...
«Топор???»
— Ты дал? — спросил отец.
— Нет.
«Конечно. Он и здесь пригодится!»
— Как бы я дал, батя? У вас же нет топора...
— Вот я и думаю,— кивнул Соколов.— Нет топора-то...
А Егоров не знал, что и думать.
Рогов отвлек дежурного по районному отделу милиции от важного дела. Дежурный читал детектив. Женский. Героиня уже отправилась на захват преступника, но читателю еще неясно, кто из двоих подозреваемых преступник. Самый напряженный момент. А тут этот коротышка опер со своими болонками. Возбужденный. Контуженный, наверное. Явно не в себе.
— Да мне любую машину! — горячился Рогов.— По дворам покрутиться! Я этот «каблук» запомнил! Вдруг найдем!..
— Говорю же: нет у меня. Шефа на совещание в Главк повезла,— невозмутимо отвечал дежурный. С контужеными надо спокойно говорить. Как с малыми детьми.
— А когда вернется? — не отступал Рогов.
— Часа через два, не раньше. Подумаешь, собаки... Нам людей не на чем искать.
— Да ты хоть знаешь, чьи они? — возмутился Рогов.
— Ну? — Дежурный заинтересовался.
— Егорова! Замначальника штаба ГУВД! Он у вас живет здесь!
Дежурный изменился в лице:
— Чего ж ты сразу не сказал?!
— Он вам устроит!..
— Ладно. На моей поехали.
Детектив подождет. А болонок Егорова поискать — почему бы и нет? Найдешь — благодарность схлопочешь. А не найдешь — будет что рассказать...
— Крокодила я не понимаю,— упрямо повторял Афиногенович, рассматривая в пятый раз африканские фотографии.— Никчемный зверь. Слон — да. Большой. Хобот, всё при всем. Тяжести опять же перетаскивает... Льва уважаю. Рычит. На полтиннике нарисован. А крокодила — нет, не понимаю....
Уже поздним вечером Егоров остался наедине со старшим Соколовым. С потенциальным, так сказать, тестем. Правильно, должен же между ними состояться серьезный мужской разговор.
