— Что там у вас? — повторил он ещё раз.
— Здесь кормятся серны.
— А вы что ели?
— Соль. Хочешь? Азор, отдай! А ну, отдай, живо!
— А эта соль сладкая или солёная?
— Солёная и горькая.
— Тогда не хочу. Пусть её ест наш друг Азор. Он худой, ему надо.
Однако и пёс Азор уже отказался от дальнейшего исполнения роли серны.
Он помчался в кусты следом за какой-то пичугой. Та взлетела на голый сосновый сук и негромко вскрикнула, склонив набок свою лысую головку. Если бы кто-нибудь знал сорочий язык, то мог бы перевести её слова на польский так: «Совет Лесных Зверей поручил мне опеку над детьми, а ты, Азор, глупое создание, вот и всё».
Но Азор ничего не понял.
Он щёлкнул зубами, пытаясь поймать бабочку, а потом облаял муравейник. В это время туча наползла на солнце, и сразу резко потемнело.
— Пхожнавлка, — заметила Кристя.
— А здесь есть волки? — огляделась по сторонам Данка.
— Есть, — утвердительно кивнул головой Здись. — Прошлую зиму выли по ночам под самыми окнами. Но ты не бойся. У меня палка.
— Пойдёмте лучше, — предложил Андрейка. — Они твою палку сожрут. Папа мне говорил, что нельзя дразнить животных палкой…
Никто не возражал, и ребята двинулись в обратный путь. Шли быстро, пока в конце просеки не увидели красные черепичные крыши. Потянуло далёким дымком, и сразу все мысли о волках куда-то испарились.
Андрейка присел, вглядываясь в траву.
Большущий изумрудный жук, раздвигая пружинистые травинки, пробирался к дорожке. Он наткнулся на палец, преградивший ему путь, удивлённо пошевелил рожками, однако не повернул вспять, а храбро влез на неожиданное препятствие и в ту же секунду увидел прямо перед собой курносый нос и пару чёрных любопытных глаз.
Несколько секунд жук и Андрейка испытующе глядели друг на друга, а потом жук двинулся в путешествие по пальцу. На ногте он, однако, поскользнулся и перевернулся вниз головой.
Андрейка шагал последним, вытянув вверх руку и распевая Великую Песню о жуке:
Жучок ходит-бродит у меня по пальцу,
Он ползёт всё вверх да вверх.
У меня по пальцу жучок ходит-бродит,
Он ползёт все вниз да вниз.
Тра-ля-ля!
Рам-пам-пам!
Это последнее «пам» прозвучало особенно громко и победоносно, и потому Андрейка повторил ещё раз:
Жучок пам-пам-пам! Пам-пам-па-ам!
— Не вопи, как дикарь, — попросила его Данка. — А то ничего не слышно.
— Чего тебе от меня надо? Я же пою о жучке.
— Данка! Кристя! — донеслось со стороны домов.
— Ого! Ужозно. Тязвёт, — перепугалась Кристя. На её скороговорном языке это должно было означать: «Уже поздно. Тётя зовёт».
