И этот, как Анка, как все они, сторожит ее в своем детском, школьном кругу.
Вот уже полчаса, как она стоит между штабелями дров в этом узком проходе, где от мертвого дерева тянет холодом, лесом, пустыней. Волосы ее, тонкие и золотистые, превратились от инея в толстые седые нити, ноги, погруженные в снег, ныли от холода, пальцы, державшие ее школьную сумку, окоченели даже в теплых перчатках.
Что она делает тут?
А Ваня все колол и колол толстые поленья легким своим топориком. Не странно ли это, что он, на чьих крыльях хотела она унестись в его мир настоящих героев, сторожит ее в этом тесном плену?
Бывают же такие удивительные вещи!..
Но что же ей все-таки делать? Дров было очень много, а топор был легкий, и Ваня не собирался с ними так скоро покончить. Не может же она, вместо того чтобы погибнуть на поле сражения, совершая какой-нибудь опасный подвиг, достойный ее мечты и желаний, просто-напросто замерзнуть тут, среди этих проклятых дров!
Но, в то же время, как выйти сейчас из своей засады? Что он подумает и что она скажет ему?
Конечно, для иных, обыкновенных девочек, например для Лиды Костюхиной или даже для милой Анки, было бы все равно, что подумает при этом Ваня. Да и для самой Гали, может быть, еще вчера утром, когда она с трудом могла вспомнить его лицо и его имя, это было бы все равно. Но сейчас ей хотелось, чтобы он не подумал о ней ничего плохого и никогда. А ведь кто знает, что он может подумать, если она выйдет к нему из-за дров!
— Ха-ха-ха! — рассмеялась Галя над своим ужасным положением. — Ха-ха-ха! — продолжала она громко смеяться, так как стоять за дровами у нее уже не было никаких сил.
И, еле передвигая замерзшие ноги, она вышла из-за дров и остановилась в глубоком снегу. Бежать было невозможно. И она все продолжала смеяться.
И тут пусть все подумают, было ли ей на самом деле смешно хоть в самой малой степени.
Яркий румянец залил ее лицо, и без того раскрасневшееся на морозе, и лоб, и щеки, и уши. Она не знала, что сказать, если Ваня спросит ее: «Что ты делаешь тут, Галя?»
И так как лучше всего спрашивать первой — эта мудрость была ей давно известна, — то Галя спросила, все продолжая смеяться:
— Что ты делаешь здесь, Ваня? Я уже полчаса как слежу за тобой.
Он ее ни о чем не спросил, и она добавила:
— Это все случайно вышло. Мне пришло в голову погулять немного. Я сегодня свободна от уроков.
Он опустил топор и в удивлении отступил на шаг. Он никак не ожидал увидеть Галю здесь. Речь ее показалась ему такой странной. И он окинул быстрым взором высокие штабеля дров и весь двор, засыпанный снегом, словно для того, чтобы посмотреть, можно ли в самом деле здесь гулять во время уроков.
