— Я не знал, что ты наденешь, но решил, что бриллианты подойдут ко всему, — сказал он.
Камни сияли холодным огнем на фоне поблекшего темно-синего вельвета коробки. Глаза Лизы округлились, когда Диего достал колье из белого золота с потрясающими бриллиантами и обошел ее, чтобы надеть украшение на шею.
Лиза вспомнила, что давала себе клятву оставаться спокойной в любой ситуации. Она попыталась вырваться и воскликнула:
— Я не хочу этого!
— А тебе никто ничего и не предлагает. Ты будешь носить его только сегодня вечером. Я получу ни с чем не сравнимое удовольствие от твоего совершенства.
Унижение, которому подверг ее Диего, причинило Лизе жгучую боль. Он отвел ее волосы и надел ей на шею ожерелье. Еще сантиметр, и он дотронулся бы до нее. Она боялась, что снова задрожит от прикосновения его сильных рук.
Справившись со сложной застежкой, Диего достал из коробки изысканный браслет, прекрасно сочетавшийся с колье. Он сказал:
— Семейные драгоценности, которые мать считает старомодными, хранятся здесь, в сейфе. Она иногда перебирает их, когда приезжает сюда с отцом, и говорит, что, если бы их не было, заняться в монастыре было бы совсем нечем.
Бриллиантовые сережки-гвоздики с похожими на слезы камнями стали гармоничным завершением портрета Лизы. Диего провел подушечками пальцев по разгоряченной коже ее щек и надел их. Затем сделал шаг назад, чтобы оценить результат своего труда. Лиза, еще дрожа от его прикосновений и стараясь придать своему голосу спокойствие, спросила:
— Они часто приезжают? Я встречусь с ними?
Она знала, что этот вопрос оскорбит самолюбие Диего.
— Вряд ли. Есть женщины, которых мужчина с радостью познакомил бы со своими родителями. Ты определенно не из их числа, — ответил он с раздражением.
Лиза поняла, что была права, решив, будто ее слова заденут его. Но ей не было до этого никакого дела. После того, что она скажет ему сегодня, он уже не сможет ее обидеть.
В это время пришли Роза и Мануэль, чтобы подать ужин. Диего подставил ей стул и тихо прошептал:
— Я буду наслаждаться во время еды. Один взгляд на тебя доставляет мне удовольствие.
Даже непреднамеренно он причинял ей боль, будучи мужчиной, которого она одновременно и любила, и ненавидела. Хочет ли Лиза доставить ему это удовольствие, удовольствие человеку, который только что купил дорогую безделушку? Сначала ею восхищаются, а потом попросту забывают. В этом обладании нет страсти, отчего ей стало еще больнее, несмотря на все попытки убедить себя в том, что так и должно быть.
