Сохранилась редкая фотография: на полу, поджав ноги, сидят люди, в центре — Свердлов. Это обитатели камеры № 7 пермской тюрьмы, в которой находился Яков Михайлович летом 1906 года, ожидая царского суда.
Фотография не только редкая, но и необычайная по происхождению. Делал ее не тюремный фотограф, тот знал только крупный план — анфас и профиль. А тут — живописная группа!
Уральские журналисты разыскали в Свердловске члена партии с 1905 года Василия Павловича Щербакова. Он находился в пермской тюрьме в одно время со Свердловым.
— Да, такой он и был тогда, — вспоминал В. П. Щербаков, разглядывая фотографию, — совсем молодой, чуть больше двадцати лет. А любой, кто хоть раз встречался с ним, ощущал его неуемную энергию, жажду деятельности, острый, блестящий ум и знания эрудита. В тюрьме его стараниями был создан настоящий партийный университет.
Щербакова спросили, не помнит ли он, чтобы кто-то фотографировал в тюрьме. Он ответил:
— Был, правда, у нас один художник — так он все зарисовки делал. Это студент Вологдин.
Монтер пермской электросети, студент Валентин Вологдин, уже побывавший к тому времени в тюрьме за участие в революционной демонстрации, познакомился со Свердловым в камере № 7. На воле Вологдин оставил невесту — Марию Теплоухову. Она приходила на свидания, приносила передачи, а однажды явилась в подвенечном уборе в тюремную церковь — там состоялась и свадьба Вологдина с Теплоуховой.
Как-то Мария Федоровна передала жениху большую фунтовую лачку чая. Получив ее, Вологдин ахнул — в посылке были запрятаны фотографическая камера «Кодак» и несколько пластинок к ней. Так удалось сделать редчайший снимок — фотографию царских узников.
В Горьком, в доме-музее Якова Михайловича Свердлова, хранится дар вдовы известного советского ученого, члена-корреспондента Академии наук СССР Валентина Петровича Вологдина — рисунки, фотографии, негативы. На одном из негативов и запечатлен Яков Свердлов с товарищами по камере № 7.
Свердлова перевели из пермской тюрьмы в екатеринбургскую. Как-то, придя в камеру, в которой сидело много арестованных массовиков — рабочих и крестьян (то есть таких, кто впервые попал в тюрьму за участие в массовой демонстрации), он спросил, нет ли среди них желающих побеседовать на политические темы. «Народ зашумел, обрадовался, охотников нашлось много. Камера была самая большая, и в ней сидело постоянно 25–30 человек, — свидетельствует А. И. Парамонов. — …На другой же день Свердлов, одетый в простую черную косоворотку, звонким, сильным и четким голосом начал беседу. С первых его слов в камере установилась абсолютная тишина. Два-три человека отложили в сторону книги. Внимательные глаза слушателей вперились в небольшую, сухощавую фигуру оратора, а он, поблескивая стеклышками пенсне, уверенно и убедительно излагал „Коммунистический манифест“. И когда он, подняв вверх на уровне головы правую руку с вытянутым указательным пальцем, закончил восклицанием: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, — раздались общие дружные, как в театре, аплодисменты. Я вспомнил, как он так же заканчивал свои речи в городском театре в 1905 году».
