– Тогда ждите звонка от похитителей, – пожала я плечами. – А… Никита?
– Я велел водителю немедленно привезти его домой, – сказал Шишков. – Не хватало еще, чтобы и его похитили!
– Ну, это вряд ли. Зачем им второй ребенок? С одним бы справиться…
Шишков вскочил со стула и заходил туда-сюда по кабинету. Подойдя к бару, он достал бутылку коньяка и прямо из горлышка отпил несколько крупных глотков. Не закусывая, он сел на подоконник и уставился в окно. Но через полминуты вновь вскочил, в буквальном смысле слова не находя себе места.
Я направилась вниз, собираясь встретить водителя и мальчика. Мне хотелось выйти на свежий воздух, я в последнее время почти не бывала на улице. По утрам, правда, я делала зарядку во дворе, но этого мне было недостаточно. Тем более что за окнами уже вовсю бушевала весна, а я торчала целыми днями взаперти в доме Шишкова.
Сказав охраннику, что я просто хочу пройтись, я попросила его открыть ворота. Полной грудью вдыхая дышавший молодыми почками и свежестью воздух, я неторопливо шла по поселковой дороге и размышляла. Похищение детей – это что-то новенькое в практике бандитов! Зачем им Алена? Поняли, что у Шишкова надежная охрана, и решили поиметь с него деньги таким образом? Но у других тоже была неслабая охрана! Или они вообще теперь решили изменить методы «работы»? Или это не они? Но тогда – кто?!
Прогуливаясь, я дошла до поворота, откуда вскоре появилась «Тойота» – это Никиту везли домой. Мальчик увидел меня и, попросив водителя остановить машину, побежал мне навстречу. Я увидела, что лицо у него бледное и очень серьезное.
– Алена пропала! – шепотом сообщил он мне.
– Я знаю, – невольно подражая ему, тихо ответила я. – Ты видел, как она ушла из лицея?
– Нет, Сашка Мартынов видел, из класса «В».
– Ладно, пошли домой. – Я взяла мальчика за руку и повела его к дому. Водитель «Тойоты», исполнявший роль и охранника, черепашьим темпом ехал за нами, на всякий случай держа нас обоих в поле зрения.
Алиса, конечно, все поняла и бросилась с расспросами сначала к Никите, потом к водителю, потом к мужу. Поднялся переполох, все беспорядочно бегали туда-сюда, кричали, появились слезы и взаимные претензии… Во всем этом не было никакого «конструктива». Решив укрыться от всего этого, я пошла к себе. Никто ко мне не постучался, всем было не до меня.
Наконец, часов в десять вечера, я вошла в кабинет Шишкова и спросила:
– Ну что?
Он, конечно, понял, о чем я спрашиваю, и отрицательно покачал головой.
