Том 1. Стихотворения | страница 118



В родные гавани вовеки я не вниду,
Но знаю, что и мне, в предсмертных снах моих,
Все будет сниться сеть канатов смоляных
Над бездной голубой, над зыбью океана:
Да чутко встану я на голос Капитана!

8. VII.11

Солнечные часы>*

Те часики с эмалью, что впотьмах
Бежали так легко и торопливо,
Давным-давно умолкли. И крапива
Растет в саду на мусорных холмах.
Тот маятник лучистый, что спесиво
Соразмерял с футляром свой размах,
Лежит в пыли чердачного архива.
И склеп хранит уж безыменный прах.
Но мы служили праведно и свято.
В полночный час нас звезды серебрят,
Днем солнце озлащает — до заката.
Позеленел наш медный циферблат.
Но стрелку нашу в диске циферблата
Ведет сам бог. Со всей вселенной в лад.

<1906–1911>

Источник звезды>*

Сирийский апокриф
  В ночь рождения Исы,
Святого, любимого богом,
  От востока к закату
Звезда уводила волхвов.
  В ночь рождения Исы
По горным тропам и дорогам
  Шли волхвы караваном
    На таинственный зов.
  Камнем крови, рубином
Горела звезда перед ними,
  Протекала, склонялась —
И стала, служенье свершив:
  За долиной, на склоне —
Шатры и огни в Рефаиме,
  А в долине — источник
    Под ветвями олив.
  И волхвы, славословя,
Склонились пред теми огнями
  И сказали. «Мы видим
Святого селенья огни».
  И верблюды припали
К холодной воде меж камнями:
  След копыт и доныне
    Там, где пили они.
  А звезда покатилась
И пала в источник чудесный:
  Кто достоин — кто видит
В источнике темном звезду?
  Только чистые девы,
Невесты с душой неневестной,
  Обрученные богу,
    Но и то — раз в году.

<1906–1911>

Матери>*

Я помню спальню и лампадку,
Игрушки, теплую кроватку
И милый, кроткий голос твой:
«Ангел-хранитель над тобой!»
Бывало, раздевает няня
И полушепотом бранит,
А сладкий сон, глаза туманя,
К ее плечу меня клонит.
Ты перекрестишь, поцелуешь,
Напомнишь мне, что он со мной,
И верой в счастье очаруешь…
Я помню, помню голос твой!
Я помню ночь, тепло кроватки,
Лампадку в сумраке угла
И тени от цепей лампадки…
Не ты ли ангелом была?

<1906–1911>

Без имени>*

Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.
Но лик сокрыт — опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленой броне.
Был воин, вождь. Но имя Смерть украла
И унеслась на черном скакуне.

<1906–1911>

Лимонное зерно>*

В сырой избушке шорника Лукьяна
Старуха-бабка в донышке стакана
Растила золотистое зерно.
Да, видно, нам не ко двору оно.
Лукьян нетрезв, старуха как ребенок,
И вот однажды пестренький цыпленок,