- В таком случае, предлагаю следующий план действий, - сказал Огнев. - Я его обдумал еще в поезде…
В среду после обеда, на «джипе» Мартыненко, друзья отправились из квартиры на Сивцевом Вражке, в которой он их поселил, в сторону Фрунзенской набережной, где находился банк.
- Главное, придерживаемся разработанного сценария, пусть считают нас полными идиотами, - сказал спутникам Огнев, когда припарковавшись на служебной стоянке, они вышли из машины.
За массивной, дверью банка, в стильном холле у турникета, гостей встретили два спортивного вида охранника в униформе «Легиона», которые, поприветствовав хозяина, беспрепятственно пропустили их внутрь.
- Видные, однако, у тебя ребята, - сказал Огнев Мартыненко, когда, все вошли в лифт, и он стал плавно подниматься вверх.
- Разные есть, - подмигнул ему Виталий и нажал в кармане кнопку диктофона.
Еще через пару секунд раздался мелодичный звук, дверь лифта бесшумно открылась и все оказались в просторном, оформленном в европейском стиле холле, где прохаживался еще один охранник с портативной рацией в руках.
- Привет, Борис, - сказал Мартыненко. - Хозяин на месте?
- Да, Виталий Петрович, только что приехал с обеда с Кацем.
После этого, бесшумно ступая по мягкому ковру, посетители направились к высокой полированной двери, с латунной табличкой «Приемная».
За ней оказалась роскошная комната с дорогой кожаной мебелью и сидящей за офисным столом миловидной юной секретаршей, неспешно просматривающей модный глянцевый журнал.
- Здравствуй, Оленька, - пропел с порога Мартыненко. - А ты все хорошеешь.
- О! Вы как всегда преувеличиваете, Виталий Петрович, - жеманно ответила девица, откладывая журнал в сторону.
- Артур Алиевич у себя?
- Да. У него Кац.
- Доложи, пожалуйста, о нас.
- Хорошо, - сказала секретарша и, встав из-за стола, исчезла за светлого дерева дверью с табличкой «Президент банка». Через пару секунд она вернулась и пригласила гостей войти.
В просторном, с высоким лепным потолком и хрустальными люстрами кабинете, за находящимся в его дальнем конце массивным столом красного дерева, в мягком кресле с золоченой резной спинкой, вальяжно развалился средних лет бритоголовый человек кавказской наружности, в дорогом мятом костюме от Версаче. Сбоку от него, за длинным приставным столом, расположился Марк Ильич Кац, внимательно просматривающий какие-то бумаги.
