Все было тихо и мирно. Лампада перед иконой разгорелась, и ее неподвижное пламя освещало спальню ярче прежнего. Лизбета спала или казалась спящей. Ее ровное дыхание долетало до Анджелики.
Девушка успокоилась.
«Что за сон! Что за сон! — думала она с удивлением. — Точно пророческий».
Но тотчас же она успокоила себя: «Что может быть? Мы уже сговорены…»
Спать ей не хотелось больше, да если бы и тянуло ко сиу, так она не легла бы, боясь снова увидеть нечто подобное. Ей хотелось освежиться, окончательно прийти в себя. Забыв свое недавнее замечание Лизбете, она подошла к окну и распахнула его.
Предутренний ветерок обдал ее.
«Что может быть?» — с улыбкой снова подумала она, смотря на узкую золотую полоску зари, уже загоревшуюся на краю неба.
XIII
Христианское наставление
Пани Юзефа только что вернулась со своей обычной утренней прогулки по саду — к усадьбе Влашемских прилегал большой сад — и собралась приняться за работу, когда ей доложили, что ее хочет повидать отец Пий. Он был немедленно принят.
Пани Влашемская, сухая, одетая во все черное, женщина со строгим лицом, с сильно поседевшими темными волосами, глубоко запавшими глазами, серыми, тусклыми и холодными, набожно подошла под благословение отца Пия.
Длинный, одетый в черную суконную сутану, худощавый, с желтою кожей сухого лица, на котором длинный горбатый нос сильно загибался к двум тонким бледно-розоватым полоскам, заменявшим губы, отец Пий выглядел великим постником. Его большие черные глаза горели странным огнем.
Когда он заговорил, его голос оказался слабым и слегка дрожащим.
— В добром ли здоровье, пани Юзефа? — осведомился патер.
— Бог грехам терпит, Бог грехам терпит, отец Пий… Садитесь. Вы здоровы ли?
— Что печься о здоровье? Все это — тлен и суета. Что бренное тело? Надо о душе заботиться.
— Истинная правда, отец Пий! Истинная правда! Вы — святой жизни человек, вы спасетесь, предопределены к блаженству. А вот нам-то как спастись? Во грехах мы, в суете… О-ох! — сокрушенно вздохнула пани Юзефа.
— Господь видит ваше усердие, дочь моя, — заметил патер, помолчал, потом сказал: — А я к вам по делу…
— По делу?
— Да, по важному: дело идет о Спасении, направлении на путь истины души заблудшей.
Юзефа удивленно взглянула на него.
— Я говорю о женихе вашей старшей дочери, о папе Максиме из Гнорова, — пояснил Пий.
— Та-ак, — протянула пани. — А что же он?
— И это спрашивает верующая католичка?! — с негодованием воскликнул патер. — Он — преступник! Он губит свою душу и душу вашей дочери!
