Дмитрий снова умолк и погрузился в мысли.
— Теперь, оглядываясь из будущего… — не дала ему отвлечься Марго.
— Да нет, ничего. Это я так, — согнал с себя задумчивость Дмитрий.
Марго даже подскочила на кровати.
— Не, ну Фим, хоть ты скажи ему, что для женщины начать и… не кончить, это как мужчине… э-э-э… — Она в возмущении опять защелкала пальцами перед носом у Фимы.
— …в тисках палец зажать? — с готовностью подсказал Фима.
На секунду во взгляде Марго мелькнуло даже нечто похожее на одобрение.
— Во-во, точно — палец! — продолжала изображать праведный гнев девушка.
Дмитрий вскочил со стула и зашагал по комнате.
— Вы что, думаете, я от вас что-то скрываю? Да не скрываю я от вас ничего! Наоборот! Я вслух думаю! Я и сам ничего не понимаю! Почему, например, произошло то, что произошло? Если, как известно, случайностей не бывает, то я хочу знать, с какой целью у меня в руках оказались эти возможности! И почему именно я?!! Почему не… кто-то другой?! И… что я должен с этим делать?!
Дмитрий на секунду остановился, чтобы перевести дыхание. В комнате повисла тишина. Потом он повернулся и уставился в окно. Ребята сидели молча, не отрывая от него взгляда.
— Я так думаю, что это неспроста, — наконец изрек Фима.
Марго презрительно фыркнула, но Дмитрий, не замечая, продолжал глядеть в окно.
— Я говорил вам, что в последнее время мне часто снились сны… Про Русскую Америку, Калифорнию, про Шелихова, Резанова, Баранова и Кускова, про российскую внешнюю политику, связанную с нашими колониями в Америке, про Российскую Американскую Компанию… Почему, почему мы здесь не остались? Что-то в официальной версии — пришли, посмотрели: «А, фигня, на Рязанщине милее» и ушли — не укладывается у меня в голове! Я это списывал на то, что слишком глубоко погрузился в материалы, готовясь к фильму. Мне уже стало казаться, что я начинаю сходить с ума! И вот тебе пожалуйста!
Дмитрий опять помолчал, а потом добавил:
— Может, действительно, я в некотором смысле избран…
Дмитрий вдруг застыл, не договорив фразу до конца… Вскрикнув, он обеими руками схватился за голову. Марго и Фимка вскочили со своих мест. Чуть наклонившись вперед, Дмитрий яростно тер глаза.
— Вспышка! — приглушенно вскрикнул он. — Черт, как больно режет глаза!
На какое-то мгновение Дмитрию показалось, что он слепнет от нестерпимо яркого солнца. Сердце яростно колотилось в груди, стук копыт отдавался в мозгу! Вдруг конский топот перешел в пронзительный, леденящий душу женский крик и… все оборвалось так же внезапно, как и началось.
