Незнакомец стоял ко мне боком, а потому, по всей вероятности, я и не заметил сразу, что, в отличие от меня, мужчина был вооружен: в левой руке, которую я сперва не видел, было короткое копье; я бы даже сказал — дротик. Впрочем, испуга не было: я исходил из того, что если бы только туземец захотел меня убить и съесть, то не стал бы дожидаться моего прихода, а давным-давно сделал бы это из засады, набросившись, к примеру, со спины. Таковы — я читал — нравы здешних мест. Мой визави не спешил вступать в схватку, однако даже и тени дружественной улыбки на его лице тоже не наблюдалось. Он что-то затевал. Но что? Готовый ко всему, я приблизился. А приблизившись, смог разглядеть, что некоторые части тела туземца украшены замысловатыми рисунками — узорами, соединившими в себе оранжевое, голубое и сиреневое. Когда я оказался рядом с ним, то смог убедиться в гигантском росте этого мужчины — великан был выше меня, человека, надо сказать, не маленького, на полторы головы. Великан поднял правую руку — ту руку, в которой не было копья, — и велел мне жестом следовать за ним. Мы стали углубляться в джунгли, уходя в сторону от моей тропы. Мне это не очень нравилось, но делать было нечего: рост и копье в потенциально возможном споре были бы предельно вескими аргументами, против которых у меня не было никаких возражений.
Не прошло и получаса, как стало ясно, что мы достигли того места, куда шли. В наших краях место это называлось бы поляной. Как оно называется в джунглях — сказать не берусь. Но было это пространство открытое, без леса. Потому — ярко освещенное солнечными лучами, ниспадающими в это время суток из самого зенита. Посреди же поляны красовался гигантский камень; камень той породы, какие можно встретить на наших лугах. К нам они были принесены ледником с Дальнего Севера. Как такой мог попасть в Африку — было загадкой. Но не только сам камень привлек мое внимание, когда мы с моим спутником подошли к нему чуть ли не вплотную. Привлекло мое внимание то, чем этот камень-гигант был украшен. Признаться, еще издали заметил, что весь, если можно так выразиться, фасад камня расцвечен примерно на высоте человеческого роста и ниже едва ли не до самой земли чем-то ярким, многокрасочным. Но только подойдя близко, я понял, что это яркое и многокрасочное было не чем иным, как круглыми и овальными щитами, составлявшими нижний ряд, и расположенными в верхнем ряду, над щитами продолговатыми масками с прорезями для глаз, носа и рта. Теперь для меня было очевидно, что великан привел меня на место, где совершаются какие-то обряды. Однако, какие именно, я понять пока что не мог.
