Дядя Сережа говорит, что она и теперь еще девочка. Потому что замуж не вышла. А замуж Аня не вышла, чтобы не бросать бабушку. А теперь и меня.
По вечерам Аня мне читает книжку про тысячу и одну ночь. Сказка с картинками.
Дядя Жорж говорит, что сказки — это сплошное вранье. И нечего мне забивать голову. Лучше, если бы Аня меня учила считать до ста.
А я еще не знаю, что лучше. И все равно прошу Аню почитать мне про Синдбада-морехода.
Мне нравится «сплошное вранье».
Я живу или на Никицкой у бабушки. Или в Сокольниках — с мамой и папой. У меня два двора. И два друга. Вовка на Никицкой. И Мишка в Сокольниках. А летом я вообще живу в Лосинке, у папиной бабушки и папиного дедушки.
Лето, зима, лето — прошел год.
Зима, лето, зима — еще прошел.
Так и живем.
Чиво смеетесь?
— Эй ты, ивреец! — кричит мне мальчик.
Я не знаю почему, но страшно обижаюсь и не хочу с этим мальчиком играть. Дома я спрашиваю:
— А что такое «иврей»?
— Твой папа еврей, твой дедушка еврей.
— Какой дедушка?
— Папин папа.
— А твой папа?
— Мой папа русский, и мама тоже русская. У тебя одна бабушка русская, а другая нерусская.
— А что значит «русская» и «нерусская»?
— Когда вырастешь, все поймешь.
— А «иврейцы» все плохие или не все?
Мама сердится и не хочет об этом разговаривать. Мишка мне сказал, что «иврейцы» пьют нашу кровь.
Я пристаю к дедушке, который у меня «иврей»:
— Деда, а деда? Ты пьешь кровь?
— Фуй, фуй, — дедушка всегда так говорит, когда сердится. — Кто тебя этому научил?
— Бабушка сказала, что тетя Белла пьет ее кровь.
Тетя Белла — сестра моего дедушки. Она старая, как баба-яга.
— Твоя бабушка имела в виду совсем не это. Просто она и тетя Белла не находят общий язык.
Но меня не интересует сейчас общий язык. Мне нужно знать, почему «иврейцы» пьют нашу кровь?
— Не слушай всякие гадости, которые говорят во дворе. Это глупые люди.
— А Мишка сказал, что ты, скорей всего — «жид пархатый».
Дедушка становится такой красный, как помидор:
— Не смей так говорить. Фуй! Фуй! Твоего Мишку надо забрать в милицию.
Я хочу смягчить обстановку:
— А собаки бывают «ивреи»?
— Какие собаки? — не понимает дедушка.
— Мишка еще говорит, что пудель у соседей — это «иврейская» собака.
— Ходи сюда, — говорит мне дедушка, — никогда не повторяй, что говорит тебе твой Мишка. Он просто невоспитанный мальчик. Фуй!
Если у меня один дедушка «иврей», а другой «русский», тогда я сам — «русский» или «иврей»?
Если у меня одна бабушка «русская», а другая бабушка, наоборот, «иврей», тогда я сам кто — «русский» или «иврей»?
