— Потому как террпеть не могу всяких там надутых типов, которые только и умеют, что болтать языком, а чуть что — и когтями в моррду!
Маурицио понял, что его оскорбляют. Он взъерошил шерсть, прижал уши и прошипел:
— Маэстро, дозвольте мне выдернуть этот бесстыжий клюв!
Магосоветник взял кота на колени и принялся его гладить.
— Ещё не время, мой маленький герой, успокойся. Он же сказал, что явился от моей многочтимой тётки.
Ворон хрипло каркнул:
— Ах, клюньте меня под хвост, вы оба! Я мчался сквозь мрак, ураган, бурю, дабы провозгласить о скором прибытии своего начальства, а угодил прямёхонько к ужину, где мне отведено место не за столом, а в меню!
— Что?! — в панике переспросил Шуткозлобер. — Тётя Тиранья хочет меня навестить? Когда?
Якоб Кракель подпрыгивал и тряс клювом.
— Когда? Сейчас! Теперь! Немедленно! Да она почти уже здесь!
Шуткозлобер застонал:
— Ещё и это!..
Склонив голову, ворон наблюдал за магосоветником. Он казался очень довольным.
— Ага, кажется, беду накаркал. Таков уж я.
— Полвека тётушка Тити не казала ко мне личика, — жалобно ныл магосоветник. — С чего бы это ей вдруг вздумалось нагрянуть? И именно сегодня! Так невовремя!
Ворон пожал крыльями.
— Она говорит, что непременно должна провести нынешний праздничный вечер вместе с горячо любимым племянником, ибо он нарыл где-то какой-то там ррецепт, что ли, пунша или ещё какой-то отрравы, — так она говорит, — ну, ей вроде бы как именно этот ррецепт позаррез и нужен, как она сказала.
Шуткозлобер стряхнул кота с колен и вскочил.
— Ей известно всё! — вырвалось у магосоветника. — Под маской родственных чувств пытается она проникнуть в мой дом и совершить кражу интеллектуального имущества!..
После чего изрыгнул длиннейшее древневавилонское ругательство, отчего десяток шаровых молний запрыгали над полом.
Маурицио так перепугался, что совершил гигантский прыжок и оказался на голове акульего чучела, висевшего на стене в числе прочих препарированных трофеев.
И тут кот обнаружил, что ворон спасся точно таким же манером, и теперь оба они сидят, вцепившись друг в друга и в сушёную акулу.
Тайный магосоветник рылся в завалах бумаг на своём письменном столе и кричал:
— Клянусь кислотными дождями! Ни одной запятой, ни одной формулы моих драгоценнейших вычислений ей не видать! Все бумаги я спрячу в моём абсолютно непроницаемом, стопроцентно заколдованном потайном погребе.
Он порывался бежать, резко останавливался, оборачивался, дикими глазами озирался по сторонам.
