Шуткозлобер загремел ужасным басом:
— Сто-о-о-ой!
Он вскинул руки, из его пальцев полетели пылающие зелёные молнии, проникая во все углы лаборатории, во все комнаты и закоужи виллы «Ночной кошмар».
Сбежавших духов-элементалов он вернуть уже не мог, но страшное безобразие в доме в тот же миг прекратилось.
Тяжело переводя дух, Шуткозлобер и Тиранья оглядывали лабораторию: разорванные книги, разбитые окна и сосуды, сломанная мебель, обломки и осколки кругом. Со стен и потолка капали ядовитые эссенции, на полу дымились лужи. Магу и ведьме тоже досталось: они были покрыты шишками, царапинами, синяками, а их одежда разорвана и заляпана пятнами.
И только пунш в чаше из ледяного пламени стоял, нетронутый, посреди комнаты.
Кот и ворон только-только перенеслись с башни в кошачью комнатку, когда из коридора послышались звон и грохот разбивающихся банок. Поскольку оба не подозревали, в чём причина этого адского шума, то выскочили в тёмный сад и спрятались на ветке мёртвого дерева. И сидели там, тесно прижавшись друг к дружке и испуганно прислушиваясь к бушующему урагану, который сотрясал виллу.
А потом вдруг настала гробовая тишина. Мрачные тучи разошлись, звёздное небо засверкало мириадами алмазов. Стало ещё холоднее.
Шуткозлобер и Тиранья стояли друг против друга у чаши с пуншем.
— Буби, — произнесла наконец ведьма, — будем разумны. Мы потеряли много времени. И если мы не завершим наше дело немедленно… Сейчас или никогда!
— Ты права, тётя Тити, — ответил маг с кривой улыбочкой. — Поэтому нам нужно как можно быстрей доставить сюда обоих шпионов, чтобы начать наконец нашу вечеринку.
Они выбрались из завалов, перелезли через кучу обломков и побежали по коридору в сторону кошачьей комнатки.
— Быстрее, Якоб! — прошептал Мориц. — Лети, а я за тобой.
Неуверенно взмахивая крыльями, Якоб слетел с ветки вниз на разбитое окно лаборатории. Морицу пришлось сперва спуститься по стволу мёртвого дерева, затем допрыгать до дома, утопая в глубоком снегу, вскочить на подоконник и осторожно проскользнуть в дыру в стекле.
Якоб уже сидел на краю чаши и всё пытался забросить туда льдинку, но ему это никак не удавалось. Клюв примёрз и не желал открываться.
Якоб бросил на Морица выразительный взгляд, взывая о помощи и повторяя «кхым, кхым, кхым!»
— Чего ты ждёшь? — просипел Мориц. Он ужасно простудился и почти потерял голос. — Бросай же её туда!
— Кхым! Кхым! — отозвался Якоб, отчаянно пытаясь раскрыть клюв.
— Погоди, я помогу, — шепнул Мориц, который понял, в чём дело.
