— Делов-то, это ж даже не полчаса, — легкомысленно отмахнулся Жуан, черноволосый молодой мужчина лет двадцати пяти, одетый в униформу летчика со знаками различия португальских ВВС. — Сам понимаешь: пока все проверили, пока заправились. Да еще правый пропеллер не в ту сторону завертелся — представляешь? Чуть полет отменять не пришлось!
— Болтун, — покачал головой капитан. — Я бы тебе самолет не доверил…
— Но ты же доверяешь мне нечто более ценное, — Жуан с ухмылкой заглянул ему в глаза. — Свои записи, дело всей жизни!
— Похоже, обращаться к тебе было ошибкой, — капитан поднялся со скамьи.
— Подожди, дядя, — Жуан посерьезнел. — Ну подумаешь, пошутил. Давай свои бумаги…
— То-то, — капитан снова сел, и протянул племяннику небольшую потертую папку черной кожи, перетянутую резинкой. В папке было несколько толстых блокнотов, копии документов, и крупномасштабная карта местности, испещренная пометками и значками. — Когда ты будешь в Лиссабоне?
— Послезавтра вечером.
— Хорошо. На следующий день по прибытии отправляйся в штаб Международной полиции[15], найдешь капитана Элану Карвальо. Он уже знает, что ты к нему придешь, я предупредил его телеграммой. Передай ему бумаги — и все, свободен.
Жуан взвесил на ладони папку с документами.
— Тяжеленькая.
— Ну еще бы, — хмыкнул капитан, и устало улыбнулся. — Это ж дело всей жизни.
— Дядя, но к чему такие хитрости? И зачем прыгать через голову начальства? Почему не обратиться к своему командованию?
— Думаешь, я не обращался? — поморщился Виэйру. — Да я раз десять просил отправить экспедицию в этой проклятый Тихий Лес — никто и не почесался… Надеюсь, хотя бы в Лиссабоне еще не всем на все наплевать…
В голосе капитана слышалась горечь. Он тяжело вздохнул, потер лоб, стирая выступившую испарину.
— Мне пора, — сказал Жозе.
— Еще бы… Говорил я тебе, приходи пораньше — так нет… Ну, пора так пора. Давай прощаться, племянничек. Удачно добраться — и передавай привет матери. Может быть, в следующем году смогу приехать к вам в отпуск.
— Хорошо бы, — Жозе улыбнулся. — Я тебя самолетом доставлю — вжих, и дома!
Они обнялись, и Жозе, помахав на прощание, затерялся в толпе.
Капитан еще несколько минут посидел на скамье, потом тяжело поднялся. Его бил озноб.
"Да, похоже, отдыхом тут не отделаешься. Надо бы заглянуть к доктору Пилару", подумал капитан, и неуверенными шагами направился к комендатуре.
Александр Вершинин, борт лодки "Л-16",
11–13 ноября 1942 года.
— Сроду бы не подумал, что погода может так быстро меняться, — сказал я, кутаясь в дождевик. — Несколько дней назад купались вовсю, а теперь…
