Человек, задавший вопрос, внимательно смотрел на меня.
Невысокий, худощавый, с ежиком седых волос и дочерна загорелый, он был облачен в защитного цвета рубашку, и такие же штаны, заправленные в высокие ботинки. Чувствовалось, что человек не молод, однако он был чертовски сильным, и до невозможности жилистым: это я почувствовал в тот момент, когда он связывал мне руки. Его помощник, рослый мужик лет эдак тридцати, привалившийся плечом к стволу баобаба в полудесятке шагов от нас, ненавязчиво демонстрировал нам автомат — к слову сказать, мой. Остальные были разряжены, и прислонены к стволу дерева — на всякий случай вне пределов досягаемости, хотя вряд ли кому-то из нас пришла бы в голову идея рвануться к оружию: ноги от долгого сидения затекли, руки связаны. Там же, у дерева, лежала сумка с шестью нашими гранатами, и два карабина — оружие наших пленителей.
Я, Вейхштейн и Данилов сидели возле баобаба на корточках, со связанными руками. Двое незнакомцев пленили нас за какую-то минуту — пока я сидел с раскрытым ртом, чувствуя кожей виска холодное прикосновение вороненой стали, седой накинул моим спящим товарищам на руки хитро сложенные петельки: одно движение, и путы затянулись. Затянулись, судя по всему, на совесть — во всяком случае, Данилов, собаку съевший на морских узлах, поглядывал на седого с долей уважения.
— Кто вы такие? — повторил вопрос седой.
— Уже сказал.
— Ну да… капитан НКВД… краснофлотец… и геолог. Предположим, я вам верю. И что же вы делаете в Анголе?
— Наш корабль немцы торпедировали, — сказал я. — Спаслись только мы втроем. Боялись преследования, старались отойти как можно дальше от берега…
Вот черта с два он добьется от меня другого ответа.
— И что за корабль?
— Э-э…
— Сухогруз "Микоян", — нашелся Данилов.
— Советский корабль — в этих водах? Врете, — лениво сказал седой. — Причем очень неумело.
В следующее мгновение он атакующей змеей метнулся ко мне: его движение было настолько стремительным, что я отшатнулся, шваркнувшись головой о ствол дерева
— КУДА ВЫ ИДЕТЕ? — заорал он.
Пальцы его левой руки стальными клещами впились мне в горло, я зажмурился от резкой боли, а в следующее мгновение седой дважды выстрелил у меня над ухом из пистолета.
— Куда вы идете???
— На алмазный прииск!
Голос у меня сорвался, я самым постыдным образом "дал петуха" — но хуже всего было то, что я с перепугу назвал реальную цель нашего путешествия. Я застонал сквозь стиснутые зубы. Трус проклятый! А еще на Володьку напраслину возводил…
