– Угу…
– Пойдём. – Господин уверенно шагнул к дверям пивной. На Махорыча он не оглядывался. Не сомневался, тот семенит следом.
Господин заказал для Махорыча графин ледяной водки с такими закусками, о существовании которых Махорыч уже давно забыл. Упругие хрусткие груздочки, пахнущая подсолнечным маслом и укропом квашеная капуста, солёные огурчики дислоцировались в боевой готовности перед ошалевшим взором Махорыча. Пока до них дело не дошло. Махорыч залпом осушил первую стопку водки. Вторую. После третьей он обрёл способность изумляться.
– А чё это ты… вот… – он кивнул на изобилие, невиданное им даже в самых сладких снах.
Господин едва заметно улыбнулся. Сам он не пил.
– Людям надо помогать, – сказал господин тихо. Точно тайные знания передал. Махорыч махнул ещё одну стопку и с беспокойством посмотрел на стремительно опустошаемый графин.
– Ты пей, закусывай. – Господин подвинул к Махорычу тарелку с груздями. – Ещё возьму, если надо.
Махорыч поёжился. Приключение не вписывалось ни в какие известные ему рамки. Был бы этот хлыщ пьян в дрибадан, тогда ладно. Пьяных господ иногда пробивает на благотворительность и сентиментальность. Но этот был безобразно трезв.
– А чё сделать-то надо?
Однажды Махорычу поручили разбить в шикарном авто стекло и выудить оттуда какую-то папку. За это ему обещали шесть бутылок «беленькой». Но тогда он был моложе и шустрее. Папку он принёс, за это и роскошный «гонорар» получил. Но там-то всё ясно. Сначала работа, а супер-приз потом. А сейчас что?
– Ничего, – благодетель равнодушно пожал широким плечом и отвернулся.
– То исть, это так, халява? – уточнил Махорыч, подозрительно осматривая непроницаемое лицо своего vis-a-vis. История ему не нравилась. Но остановиться он не мог. Стопки были до обидного маленькие. Он хлопнул уже пятую. По телу разлилось блаженство.
– Ты пей, – незнакомец собственноручно налил очередную рюмку.
– Может, ты того… – Махорыч судорожно пытался найти объяснение происходящему. – В завязке? Небось, знаешь, как «трубы горят». Самому нельзя, так посмотреть хотя бы охота, да?
Господин приподнял широкие чёрные брови и неожиданно рассмеялся. У него были белые крепкие зубы и низкий, бархатистый смех.
– Вероятно, – отсмеявшись, ответил он.
Теперь всё встало на свои места. У «зашитых» там, или у «кодированных» каких, иногда просто смерть, какое желание появляется глянуть, как пьют другие. Тоска по весёлому времени что ли? Трезвенники Махорыча настораживали. Те же, кто завязал, вызывали сочувствие. Господин в пальто стал симпатичен до пушистой теплоты в груди.
