— Прапорщик, вы ли это? Какими судьбами, Сергей Викторович?
— Старший лейтенант! — Акимов рассмеялся и крепко пожал протянутую руку. — Вот и опять увиделись, Александр Фёдорович.
Обернулся к Ермолову, щелкнул каблуками:
— Здравия желаю, господин подполковник.
— Капитан, — поправил Алексей Петрович.
— Как? — грозный взгляд на Давыдова. — Разве Денис Васильевич не сообщил о прошедшей переаттестации?
— Да я же… — попытался оправдаться лейтенант.
— Понятно. Впрочем, и сам могу рассказать за обедом. Не возражаете, господа?
— А это? — Ермолов сделал неопределённый жест, изображающий беспокойство за груз на барже.
— Куда оно денется? — пожал плечами Акимов. — Это же не новый чин, который при отсутствии должного обмытия может обидеться и перестать расти. Или вообще усохнет. Так что не переживайте, сейчас прибудет губернатор с докладом, вот ему и сдадите под расписку. А мои люди перевезут и обеспечат безопасность.
— Чью?
— И вашу в том числе.
Спустя три часа.
Коляску ощутимо потряхивало на выбоинах, и Александр Фёдорович недовольно морщился — после удобств и спокойствия водного путешествия, ехать по разбитой дороге не самое приятное занятие. И это почти в центре города, чёрт бы его побрал! Надо будет попросить Кулибина изобрести чего-нибудь для гладкого покрытия улиц, а то при езде по брусчатке мягкое на первый взгляд сиденье ощутимо бьёт по заднице, и походка потом немного напоминает краковяк. Со стороны незаметно, но самому довольно неприятно.
Город неуловимо изменился. Беляков долго не мог понять, что же стало не так, и не сразу догадался — исчезли вывески на лавках с немецкими и французскими названиями. Сергей Викторович подтвердил озвученное вслух предположение:
— Совершенно правильно! Только иноземные языки не под запретом, тут вы, Александр Фёдорович, ошибаетесь, а приравнены к излишествам. За них, как известно, всегда приходится платить. За пятьдесят рублей с буквы можно хоть Вольтера во всю стену цитировать… Но деньги вперёд.
— Копейки.
— Не скажите… Первые платежи из Польши и балтийских губерний позволяют говорить о будущих миллионах.
На углу улицы Варварской и Острожной площади экипаж остановился, пропуская колонну мальчишек лет десяти-двенадцати, с песней марширующих в сторону Ковалихинского оврага. Военная форма на детишках смотрелась несколько странно.
— Суворовцев в баню повели, — пояснил Акимов, перехватив вопросительный взгляд.
— Мелковаты для суворовских чудо-богатырей, — хмыкнул Ермолов. — Плохо кормите?
