Заворочался, повернулся рядом Юра, и Борис, ловя момент, тоже повернулся к Лене. Она тихо, но все равно на всю палатку, спросила:
- Непривычно на новом месте?
- Привыкнем, - прошептал он в ответ и теперь уже вполне официально пообустраивался еще, отыскивая удобное положение.
Лена, понаблюдав искоса за ним, отвернулась, лишь только он глянул в ответ.
- Спокойной ночи, - сказала она всем и быстро повернулась к Насте.
"Спокойной ночи", - поджал губы Борис. И уже не стесняясь шума, тоже отвернулся от Лены: могла бы полежать и так, как лежала. А не желает - и не надо, он тоже гордый и тоже имеет характер.
Глава 8
БЕСПОКОЙСТВО ВЫЗЫВАЕТ ТАРАКИ. - КОГДА ВОЮЮТ ПЛЕМЕНА - ПЛАЧЕТ РЕВОЛЮЦИЯ. - ЗА КЕМ ПОЙДЕТ КАДЫР? - "МОРСКОЕ ЗВЕНО" ПОСТАНОВЛЯЕТ...
Начало июня 1978 года. Москва. ЦК КПСС.
Из Афганистана Николай Нестерович Симоненко, заведующий сектором ЦК по Среднему Востоку, вернулся удрученным. Командировка была краткой, всего несколько дней, но ему, занимавшемуся Афганистаном не один десяток лет, не составляло особого труда соединить в логическую цепь разрозненные вроде бы факты, по интонациям бесед понять общее настроение и в руководстве страны, и в республике в целом.
Самое страшное и неприятное - особое беспокойство вызывал сам Нур Мухаммед Тараки. Как ни прискорбно, но он предстал соловьем, который слышит только собственную песню. Что-то можно было, конечно, списать на эйфорию от победы революции, но Николай Нестерович слишком хорошо знал нынешнего председателя Революционного совета еще по прежним временам.
В декабре теперь уже далекого 1956 года ему поручили встретиться с Генеральным секретарем ЦК тогда только что созданной НДПА. Правда, высказали пожелание:
- Неофициально и не в кабинетах на Старой площади.
Тогда они с Ульяновским и увидели первый раз Нур Мухаммеда Тараки. Афганец, как оказалось, прибыл в СССР, направляясь на лечение в ФРГ. Транзит был через Москву, и Генеральный секретарь просто не пришел на регистрацию, чтобы не лететь дальше.
- Наша партия - достаточная сила, чтобы совершить революцию и установить режим народной демократии, - увлеченно, с гордостью доказывал Тараки на этих встречах. В открытую, правда, ничего не просил - ни помощи, ни поддержки, а может, был просто уверен в этом и не считал нужным напоминать. Ему важнее было другое - утвердиться в глазах самой влиятельной компартии мира. - Наша революция станет победоносной, - заключал он в конце каждой беседы.
