Впрочем, в 11 часов дня 27 апреля в кабинете полковника Богданова, отвечающего за южное направление в Генеральном штабе, зазвенел внутренний телефон. Звонить по нему мог только начальник оперативного управления генерал-полковник Ахромеев, и Богданов, складывавший в сейф документы, через стол дотянулся до телефона.
- Владимир Алексеевич, ты знаешь, что на твоем направлении идет революция? - не поздоровавшись, что было чрезвычайно редко, спросил Ахромеев.
Богданов бросил взгляд сначала на часы - 11 дня, затем на уже испещренный пометками листок календаря - 27 апреля, четверг. Переметнул взгляд на карту. Его направление - юг: Сирия, Египет, Израиль, Турция, Иран... Что-нибудь опять в Иране?
- Так, знаешь или нет? - Ахромеев словно следил за его взглядом, выделив ему ровно столько времени, чтобы оглядеться.
- Нет, товарищ генерал-полковник. Не знаю.
- Тогда отгадай, где.
Полковник уже не отрывал взгляда от карты и поймал себя на том, что смотрит на Израиль. И, скорее выдавая желаемое за действительное, почти уверенный, что ошибается, тем не менее произнес:
- Израиль?
- А как пишется - Афганистан или Авганистан?
Афганистан? Пишется через "ф", но для Генштаба это одна из самых спокойных точек на карте. Столица - Кабул, около 12 миллионов населения вместе с кочевниками. Единственная партия, имеющая хоть какую-то силу, НДПА, Народно-демократическая партия Афганистана. Неужели она поднялась? Но ведь ее лидер, Тараки, вроде бы в тюрьме...
- Если революцию подавят, то левые, прогрессивные силы страны получат сокрушительный удар. - Ахромеев говорил тихо, словно размышляя сам с собой, и полковник плотнее прижал трубку к уху. - Ну а если же она победит... тут начальник замолк надолго, и Богданов сам попытался сформулировать ответ: "...если же революция победит, то лагерь социализма пополнится еще одним государством в Юго-Восточной Азии". Хотя нет, Ахромеев хочет сказать что-то другое, недаром он замолчал.
- Если революция победит, то мы получим долгую головную боль, неожиданно закончил генерал.
Пророческими оказались слова. Богданов, изучая затем обстановку в Афганистане, анализируя просьбы афганского руководства об оказании военной помощи, через год, летом 1979 года, останется однажды в кабинете после работы. Достанет карту Афганистана, карандаши, линейку, курвиметр. К 22 часам, осмотрев сделанное, запрячет помеченную знаками карту в сейф.
Это был план ввода войск в Афганистан, так сказать для себя. Но когда через полгода срочно потребуется проработать этот вопрос, карта будет извлечена на свет, и окажется, что полковник, нет, к тому времени уже генерал-майор, Богданов ошибется в своих расчетах всего на три-четыре батальона. Это будет не просто предвидение. Судьба складывалась у Владимира Алексеевича так, что в 1968 году его, только получившего звание майора, назначили в оперативное управление Генштаба. Тогда решался вопрос с Чехословакией, и ему изрядно пришлось попотеть над картами. А самого сверлила мысль: неужели, как в Венгрии, все же придется вводить войска? И с каким облегчением вздохнулось, когда пришел приказ: все, что наработано, проверить, опечатать и сдать - никакого ввода не будет. Да только через несколько недель вновь было приказано открыть сейфы.
