Это надо ещё уточнить, чтобы не ошибиться и действовать наверняка. Но вот беда, сторожка находится за высокой каменной стеной, окружающей церковный двор. Большие железные ворота открываются только в дневное время. Рядом с ними — железная калитка. И её, и ворота Настя закрывает на замок сразу после окончания вечерней службы. Вторая калитка, недалеко от сторожки, хотя и не запирается на ночь, но скрипит так пронзительно, что своим визгом способна разбудить мертвеца.
А что, если устроить проверку днём?
Но, во-первых, в дневное время нужного нам человека можно не застать, на рассвете он опять уйдёт в город. А, во-вторых, если человек этот на самом деле Сторожев, он не будет сидеть сложа руки — подготовится к встрече так, что без жертв наверняка не обойтись.
Значит, брать его нужно ночью. И не завтра, а именно сегодня. Брать внезапно, без шума, чтобы не успел опомниться. Не сыграть ли нам роль обычных посетителей Насти, странствующих монахов? Это даст возможность без помех проникнуть в сторожку, а там будет видно, как сложится обстановка.
Оперативная группа в составе наших сотрудников Леонида Иванова, Сергея Мелихова, работника городской милиции и меня так и решила. Незадолго до полуночи мы уже были возле церковной ограды. Наблюдающие доложили, что, кроме Насти и явившегося вечером неизвестного, в сторожке никого нет. Последняя посетительница, знакомая сторожихи, покинула церковный двор за полчаса до прихода ночного гостя.
Оставив работника милиции на наружном посту, мы втроём бесшумно перебрались через кирпичную стену в заранее намеченном, удалённом от скрипучей калитки месте. Тихонько подобрались к сторожке. Обошли вокруг неё. Небольшое окно закрыто, света нет. Подёргали за дверную ручку: заперто…
Что ж, придётся постучать.
В ответ на негромкий стук за дверью послышались шаркающие шаги, и заспанный женский голос сердито спросил:
— Кто там?
— Свои, — прижав губы к замочной скважине, зашептал Иванов. — Открывай скорее, Настя, срочное дело есть!
— Носит вас по ночам нечистая сила, — заворчала сторожиха, нехотя приоткрывая дверь. — Какое ещё дело в такую поздноту?
Но нам уже было не до объяснений. Рванув дверь, мы с Ивановым бросились в комнату, а Мелихов придержал хозяйку, чтобы она не предупредила криком находящегося в сторожке человека.
Тоненький лучик электрического фонарика заметался по комнате, выхватывая из темноты то табуретку, то стол с остатками ужина на нем. Наконец остановился на кровати. На ней, открыв рот и широко раскинув руки, оказался, как мы и ожидали, наш «старый знакомый». Он так и не пошевелился. Даже свет карманного фонарика не разбудил его. Не теряя драгоценные секунды, я подскочил к кровати, сунул руку под подушку и выхватил оттуда револьвер. А «старый знакомый» продолжал спать. Или он слишком был уверен в своей безопасности, или уж очень устал за минувший день…
