Именно это сводило зрителей с ума, именно это привлекало их вновь и вновь смотреть на танец Вирджинии Цукки.
«Я знаю! – осенило Малю. – Я поняла! Техника нужна не для того, чтобы красиво танцевать и показывать красоту балета! Техника нужна для того, чтобы показать зрителям свою красоту!»
Она знала, что никогда не забудет этого мгновенного озарения. Чудилось, у нее появилась теперь некая волшебная палочка. Нужно только научиться ею пользоваться, а потом…
А потом весь мир будет у ее ног! Весь мир – и все мужчины этого мира.
* * *
С тех пор как датскую принцессу Дагмар окрестили в России Марией Федоровной, муж называл ее Минни, намекая на миниатюрность. Грация движений, изящество фигуры, нежность черт лица и огромные темные глаза, всегда сиявшие улыбкой, создавали впечатление почти воздушного, прелестного, беззаботного существа – этакой нимфы. Но вот уже много лет – с тех самых пор, как принцесса Дагмар намекнула сестре, чтобы та заперла их с Макой в комнате и не выпускала до тех пор, пока нерешительный русский царевич не сделает предложения, – это «воздушное и беззаботное существо» держало в своих крохотных ручках (даже не надевая двух пар перчаток, как она обычно делала при верховой езде, чтобы в кровь не стирать поводьями руки!) судьбы своих детей. И Минни ничего не собиралась пускать на самотек, тем паче в таком деликатном деле, как приобщение наследника престола к радостям плоти.
Кем же должна быть первая женщина Ники? – деловито размышляла она. Одной из фрейлин самой Минни или великих княжон, его сестер? Однако фрейлина станет интриганкой, и постоянно видеть перед собой особу, которая похитила невинность любимого сына (Минни высокомерно обошла вниманием тот факт, что «похищение» было бы поручено «особе» свыше), будет ужасно противно. Лучше где-то на стороне найти подходящий faзon.
Представить Ники какую-нибудь хорошенькую дочку сговорчивого дворянина? Однако тогда потребуются не только подарки девице, но и чины и выплаты папаше… Минни, родом из Дании, небольшой страны, до сих пор не разучилась считать деньги. Ах, как жаль, что увлечение княжной Ольгой Долгорукой так ничем и не кончилось! Она была бы очаровательной кандидатурой при всей своей неопытности. Ну, опыт – дело наживное, а неопытность в делах такого свойства очень быстро сменяется привычкой. Хотя нет, даже к лучшему, что с мадемуазель Долгорукой дело не пошло дальше невинного поцелуя, во время коего парочка и была застигнута. Это произвело на юную особу такое впечатление, она так испугалась за свою репутацию, что на некоторое время даже заболела и слегла (или, как подозревала Мария Федоровна, просто сказалась больной). Ники мигом остыл. Как говорят русские, с глаз долой, из сердца вон. Да оно и к лучшему – Ники такой увлекающийся! Вдруг бы всерьез влюбился и заговорил о том, что пора вернуть старые обычаи и разрешить великим князьям и даже наследникам престола выбирать себе жен из русских знатных девиц? Но как же тогда укреплять международные связи? Лучше брачных уз ничего еще не придумано. «Надо думать побыстрей, – приказала себе Минни. – Чего доброго, Ники снова увлечется какой-нибудь простолюдинкой, хорошенькой горничной…» А не выбрать ли для цесаревича актрису? Известно, что его предок и тезка Николай I Павлович имел какие-то амурные дела с известной актрисой того времени Варварой Асенковой. Да и нынешние великие князья актерок весьма жалуют.
