Коротконогий, пухленький начальник отделения, явно озабоченный возможной неприятностью, беспокойно поворачивался на вращающемся кресле.
— О каком национальном позоре может идти речь! — раздражённо заговорил Куросима. — Чего тут бояться! Ну и пусть обезьянник! В конце концов, сами-то мы как живём?..
Действительно, дом для персонала находился рядом с заводскими корпусами. И на долю его жильцов приходилось не меньше отвратительных, запахов, дыма и шума, чем на долю обитателей лагеря. Не говоря уже о внешнем виде, и по внутреннему своему устройству разделённый на клетушки дом для персонала, добрая половина которого имела семьи, вполне заслуживал названия «обезьянник». Заводской дом, занимавший площадь в 413 квадратных метров, был сейсмостойким и огнестойким сооружением из бетонных плит. Внешне дом этот даже чем-то походил на санаторий. Рядом с ним жилище лагерных служащих казалось грязным бараком в шахтёрском посёлке.
Куросима подумал, с какой радостью он и сам бы хлопнул дверью этого барака, где он занимал холостяцкую комнатушку, и крикнул бы: «Снесите к чёрту этот обезьянник!» Заключённые жаловались, что дождь, попадая в щели бетонной крыши, стекает по стенам, ну, а барак Куросимы в тайфун того и гляди вообще развалится.
— Дело в том, дорогой мой, — как ни в чём не бывало продолжал начальник отделения, — что их нужно успокоить. Прежде всего — спокойствие. Конечно, наше правительство не приглашало их к себе в гости. И у нас здесь не резиденция для, приёма иностранных гостей. Тем не менее, это и не тюрьма. Мы административный орган, имеющий своей целью нормальными средствами помогать осуществлению контроля за въездом иностранцев в нашу страну. Или, как деликатно выражается начальник лагеря, мы своего рода вокзал, где иностранцы ожидают отплытия пароходов. Точнее, принадлежащая государству третьеразрядная гостиница при таком вокзале. Мы административные чиновники и в то же время обслуживающий персонал… Поэтому слоёные условия жизни здесь — это немалая наша забота. Мы уже вступили в переговоры с заводом. Исследуется вопрос об усовершенствовании защитного оборудования: газоуловителей и т. п. Но дело упирается в ограниченный бюджет. Так или иначе, с маху ничего не делается. Всюду осложнения. Теперь, скажи на милость, кто же, если он себе не враг, добровольно согласится на то, чтобы в газете написали о беспорядке и его доме? — Наконец-то Итинари вернулся к главному вопросу.
