— Да, загадка… Но я считаю, что дело тут не в забастовке.
— Не в забастовке? — недоверчиво покачал головой Итинари. Хмель у него уже прошёл, и он был только чуть бледен. — На втором этаже могут быть и красные, верно? Забастовка как будто такая же, но с европейцами и американцами всё просто и ясно. А вот о китайцах этого не скажешь. Тут есть что-то странное.
— Вы считаете Омуру красным?.. — опешил Куросима.
По спине пробежали мурашки.
— Я это к примеру, — наклоняясь вперёд, отвели Итинари, и у него перестали дрожать колени. — Допустим, например, что в среду китайцев затесался тайный агент, ловкий шпион, и он искусно маскируется. А выждав, удобный случай, подстрекает к недовольству, провоцирует мятеж. Возможно? Возможно. И любые меры убеждения тут бессмысленны, верно?
— Да, такое подозрение питает и один из охранников. Но это лишь плод его воображения, — ответил Куросима. — Я со всей ответственностью заявляю, что Омура никакого отношения к этой забастовке не имеет.
— И ты можешь это доказать?
— Когда будет установлена личность Омуры, всё станет ясно. Тогда я вам доложу и некоторые подробности. — Куросима пристально посмотрел на начальника. Очевидно, Соратани ему что-то рассказал. Он мог это сделать в тот момент, когда начальник вызывал к себе надзирателя, избитого заключённым первого этажа, и Соратани, над которым учинили расправу китайцы. Желание дать отпор начальнику усилилось у Куросимы, и он решительно заявил: — Я придерживаюсь определённой линии и веду следствие, отказавшись от всякого предубеждения. Надеюсь, господин начальник, что вы не предлагаете мне изменить эту линию?
— Нет, нет, я вовсе не имел это в виду, — замахал руками Итинари.
— Я говорил только к примеру. Придерживайся, конечно, своей линии. — Но, не желая ронять авторитет, он тут же насмешливо глянул на Куросиму: — Но нужно установить срок. Если в течение недели мы не придём к окончательному заключению, придётся пойти по новому пути.
— По новому пути? — переспросил Куросима. — Вы о чём?
— После, после, мы и так уже отклонились в сторону… — Начальник резко выпрямился, прекращая разговор о Фукуо Омуре.
— Господин начальник, — почти выкрикнул поручик Такума, — собранные по тревоге охранники ждут приказа. Надо действовать!
— Но мы ещё не выслушали мнения начальника караульной службы, — ответил Итинари, поворачиваясь к ефрейтору Фукумори. — Что скажете, ефрейтор?
Фукумори, который всё время сидел чинно, неподвижно и молчал, сейчас растерялся и по-детски замотал головой.
